Книга Пари на пятьдесят золотых, страница 103 – Тата Орлова

К кому он обращался, рассмотрела я не сразу. Несколько щитов, перекрывая друг друга, скрывали незнакомца. Все, что было ясно, – новым действующим лицом был мужчина.

– Хотел проверить, – не сказать что недовольно ответил тот, поднимаясь. Легко, играючи развеял выставленную не только мной, но и Эдгаром защиту, давая себя разглядеть.

Как и Херлиф – Черный, но значительно моложе.

Гадать, кем приходился этот тип Первому воину Лайета, не пришлось, Херлиф представил сам, небрежно кивнув в его сторону:

– Мой старший сын, Абигор.

– Восьмой воин ярдари Зимних, – добавил тот, стряхнув пыль с рукава белоснежного камзола. – Комнаты готовы, – посчитав, что на этом со знакомством можно покончить, проговорил этот самый Абигор, подходя к Эдгару. – Камины разожжены. Ужин будет через час.

– Это – мой дом, – внушительно произнес ему в спину Херлиф.

– Нужно было думать об этом раньше, – довольно засмеялся Абигор. – Не обращайте внимания, он всегда чем-то недоволен.

– И никакой сыновьей почтительности, – освободившись от опеки Марка, пренебрежительно бросила я. – Херлиф, пороть не пробовал?

Черный, может, и хотел ответить, но не успел, отпрыск опередил:

– А ты еще и языкастый, – усмехнулся он, посмотрев на меня с прищуром. – Он у вас хоть чего-нибудь боится?

Забыв о страхе, я спустилась на одну ступеньку:

– Херлиф, кто из вас Первый воин? Или это он так пытается самоутвердиться?

– Мишель, – укоризненно протянул Марк.

Эдгар качнул головой, предлагая закончить на этом, но останавливать меня было поздно. Отходняк!

– Не я начал, – огрызнулась я, сделав еще один шаг.

– Тебе нужно переодеться, – сбежав по лестнице, встал рядом со мной Агжей.

– Мне считать это приказом? – приподняла я бровь, чувствуя, как к горлу подступает ярость – не ярость, но что-то такое… готовое разрушить все преграды и вырваться на волю.

– Дар сильный, но над контролем еще работать и работать, – не без интереса разглядывая меня, поморщился Абигор. – Кто его учитель?

– Я, – встал Алекс, прикрыв меня собой.

Он был так близко, что я едва сдержалась, чтобы не протянуть руку и ощутить упругую, все еще влажную кожу. Чтобы не провести ладонью, чувствуя, как играют от моих прикосновений мышцы. Как…

Де Риньи обернулся резко, поймал мой обескураженный взгляд:

– Мишель?!

– Апчхи! – вместо ответа чихнула я, мгновенно приходя в себя.

– О чем я и говорил, – тяжело вздохнул брат. – Пойдем, тебе надо переодеться, – прихватил он меня под руку.

– Мы еще не закончили, – сделала я попытку вырваться из захвата. И ведь уже успела остыть, но…

Было в этом Абигоре нечто заставлявшее меня нервничать.

– С графом Ярым поговорить не удастся, – уже забыв о моем присутствии, повернулся Абигор к Эдгару. – Умом как младенец. И, говорят, уже давно. Но есть старый слуга. Вашего Безами он ненавидит, так что молчать не станет, расскажет все, что известно.

– Когда?

– Мишель… – Агжей положил мне руку на плечо.

Я даже не шевельнулась, продолжая слушать, о чем они говорили.

– Если не смущает непогода, то после ужина. Он будет ждать.

– А чем тебе не нравится утро? – оставив меня на брата, подошел к ним Алекс.

Я уже дрожала от холода, а этому было хоть бы что.

– В городе видел двух Черных, – бросил Абигор взгляд в мою сторону. – Не наши – присягнувшие Огненным.

– Думаешь, они имеют отношение к поискам? – Херлиф тоже посмотрел на меня.

– Так это же ты Первый воин, – многозначительно хмыкнул его сын.

И добавил, но что именно, я уже не услышала, потому что меня опять схватили за шкирку и потащили наверх.

Разговаривать со слугой графа Ярого поручили Марку. Я же его вроде как сопровождала.

Эдгар, конечно, был не рад такому решению, но… Герцог, да еще и любимец короля! Старик мог отказаться быть с ним откровенным.

Выскажи это мнение я, вряд ли бы согласились – в отношении ко мне в последние дни стало слишком много заботы, а вот с Марком если кто и пытался спорить, так только его светлость, да и то недолго.

– Не побрезгуете устроиться на кухне?

Вышедший нас встречать мужчина пытался казаться бодрым, но выходило это у него откровенно плохо. Причиной тому был не только возраст, но и тяжесть одиночества, пригнувшая его к земле. Одиночества, которое было заметно во всем, на что падал взгляд.

– Не побрезгуем, – совершенно спокойно ответил Марк. Аккуратно снял мокрый плащ, накинув его на торчавший из стены сучок. Потом забрал мой и, свернув, чтобы не намок изнутри, пристроил туда же. – Куда идти? – бросив короткий взгляд на плотно закрытую дверь, спросил он у старика.

– Мне кажется или я вас где-то видел? – приподняв свечу, прищурился тот, разглядывая Марка. Меня он словно и не замечал.

– В Бессоле я раньше бывал, – пожал плечом Марк, – но с вашим бывшим хозяином никогда не встречался. Только слышал.

– Вы ведь служили? – Старик вытер тыльной стороной ладони слезившийся глаз.

– Да, служил, – кивнул Марк. – У отца нынешнего герцога де Борея. Был дворецким.

– Вот как, – показалось, что недоверчиво качнул головой старик. – А ты, малец?

– Тоже служу, – выдавила я из себя подобие улыбки. – Секретарем.

– Маг? – неожиданно прытко вцепился он в меня.

– Магесс, – коротко ответила я. – Закончил основной курс в Ластере.

Не знаю, чем уж ему понравился мой ответ, но после него старик успокоился и даже чуть повеселел.

– Да идемте же, – засуетился он. Вытер руки о слишком большую куртку, подвязанную довольно замызганной шалью, и, развернувшись, посеменил к лестнице, которой заканчивался крошечный холл.

Этот дом тоже был каменным, как и многие другие, которые довелось увидеть по дороге на окраину города, где жил старик. Всего один этаж, но, как и в том доме, где мы остановились, основные помещения находились на втором уровне, словно приподнятые над землей.

– Я ведь не хотел уходить, – свернув в узкий коридор, заговорил бывший слуга, – но мне сказали, что стар стал и немощен, ухаживать за графом уже не справляюсь, и наняли к нему помоложе и посильнее. Но там ведь не только одеть и накормить надо, – оглянулся он на мгновение, словно ища у нас поддержки.

Огонек свечи заметался, делая его морщины еще глубже. Из глаза побежала слеза…

– И давно они выставили вас вон? – давая понять, что разделяет недовольство старика, спросил Марк.