Книга Жизнь в стеклянном доме, страница 30 – Людмила Феррис

Ее знакомая депутатка Надежда Кауровна, с которой Марина познакомилась случайно, советовала подождать.

— Вернуться в общагу ты всегда успеешь, всегда. — Кауровна последнее время опекала Марину, интересовалась отношениями с Сергеем, но девушке особо хвастаться было нечем, и она предпочитала отмалчиваться.

Ждать тоже было непросто, потому что терпение заканчивалось.

— Ты любишь читать, Марина? — бабушка продолжала расширять свои познания о ней.

— Да! — ответила Марина.

— Какие современные авторы тебе нравятся?

— Я читаю гламурные журналы.

— Я не про журналы, Мариночка. Гламурные журналы можно листать, а не читать. В них нет ничего содержательного, они убивают мозг.

— Как нет? — искренне удивилась Марина. — А новинки косметики, а истории про звезд?

— Это понятно, чтиво для расслабления, для отдыха. А серьезная литература? Может, назовешь любимых авторов, любимые книги, — не отставала бабушка.

Марина разозлилась, ее раздражение накапливалось, и его необходимо было выплеснуть. Когда Сергей на ней наконец женится, они разменяют эту квартиру, отселят бабку, чтобы она не доставала, не терроризировала никого своими вопросами. А лучше определят ее в дом престарелых, тогда и квартиру не надо будет менять.

Марина не могла и не хотела сознаваться, что она не любит читать и нет у нее никаких любимых авторов. Литература еще в школе давалась ей плохо. Спасал Интернет, где она списывала сочинения, нисколько не беспокоясь, что выше тройки не получит. Окончив десять классов, она была вынуждена уехать из родительского дома. Мама в то время развелась с пьяницей-отцом, и в доме сначала появился отчим, а потом родилась маленькая сестренка.

— У меня своя жизнь. Дочка родилась. Ты уже большая, школу окончила. Устраивайся сама, — опуская глаза, сказала мама, как будто Маринка перестала быть ее дочерью.

Марина думала недолго, впрочем, и выбора никакого не было. Ее мягко и настойчиво попросили из дома. Она сначала разыскала отца, чтобы попросить денег. Тот работал грузчиком в продуктовом магазине, там же и ночевал.

— Что ты, доча, какие деньги? — И он вывернул карманы мятых штанов, откуда посыпались крошки хлеба.

Рассчитывать было не на кого, и вместе с подружкой они решили ехать в Угорск, по набору на ядерный завод. Подружке повезло больше, она через три месяца выскочила замуж за сверхсрочника и убедила его вернуться на родину, на Кубань. Маринка осталась одна, неплохо устроившись лаборанткой, и начала оглядываться вокруг с надеждой тоже наладить свою жизнь.

«Вот и отчудила: все болота исходила и своего лягушонка нашла», — усмехнулась она и, резко выдохнув, продолжила диалог с бабушкой.

— Нет у меня любимых авторов. Не люблю я читать. Моя любимая книга — «Каштанка», — почти выкрикнула Марина, и пусть теперь бабка надолго замолчит.

— А кто написал «Каштанку? — Женщина не отставала и не прореагировала на ее крик.

— Пушкин!

— Антон Павлович Чехов, девочка. Это надо знать. Кстати, Сережа очень много читает, он с детства приучен к книгам. — Поединок был закончен в пользу бабушки.

Марине уже хотелось заорать в голос, она ненавидела бабку и была в отчаянии, что столько времени потратила на Пестерева. Ей не хотелось считать это пустой тратой времени и осознавать, что она так и осталась для Сергея посторонней! Марина так мечтала быть счастливой, и у нее было об этом свое представление: не тонуть в бытовухе, не скандалить с мужем, пока не планировать ребенка. Замужество было для нее навязчивой идеей, а любовью она не озадачивалась. Есть регулярный секс, который привязывает мужчину, все остальное приложится. Она не собиралась сдаваться, нужно «бороться до конца» — так писали в гламурных журналах, которым Марина бесконечно доверяла, так говорила знакомая депутатка.

— Ты не должна его упустить. Еще чего придумал, гонит в общежитие! Сам с бабкой жировать будет в квартире, с журналисткой заигрывать, интервью давать, отзывами заниматься. — Кауровна знала, что говорить Марине. — Брать нужно этого Пестерева за жабры.

Марина решила действовать. Пока Пестерев лежит в больнице, она обработает бабку, намекнет на беременность, а та уж приструнит внучонка. Как сложится ситуация дальше, когда обман вскроется, она думать не хотела, нужно было упрочить свое положение. Но вдруг все надежды на то, что она окажется у постели больного Пестерева единственной и незаменимой и он сделает предложение, растаяли.

Проблему нужно решать здесь и сейчас, а потом посмотрим, — убеждала она себя. Надо не только испортить настроение этой семейке, но и поиграть на нервах. Обязательно рассказать Сергею про положительный тест, про поход к врачу и УЗИ. Потом у нее случится выкидыш, но это уже будет после свадьбы.

Марина выбрала время, когда к бабушке пришла давнишняя приятельница. Они пили чай с мятой из кружек в яркий горошек и обсуждали политические события.

«Какие активные бабки, до всего им есть дело!» — неприязненно подумала Марина, которая разговоры про политику не выносила. Она не понимала, как женщины могут этим интересоваться.

Марина подсела к ним за краешек стола и ждала, когда ей предложат чаю. бабушка прореагировала быстро.

— Мариночка, составишь нам компанию? Вот печенье, конфеты.

— Спасибо, с удовольствием. Очень сладкого захотела.

Она тянула из кружки чай, жевала конфету, потом вдруг зажала рот рукой и выбежала в туалет.

— Что случилось, Мариночка? — кричала из кухни бабушка.

— Тошнит, что-то с желудком, — ответила она и замерла.

Марина слышала, что шептали на кухне.

— Может, токсикоз? — обратилась к бабушке ее подруга Аглая Петровна.

— Ничего не могу сказать. Знаю, что Марина очень хочет за Сергея замуж.

— Ты так мечтала о продолжении рода!

— Мечтала-то мечтала, но Сережа ее не любит.

— Сегодня не любит, завтра полюбит, если родится ребенок.

— Без любви жить невозможно.

Они загрустили, вспоминая каждая свою прожитую жизнь. бабушкина старинная подружка Аглая Петровна замужем никогда не была и как протекает беременность, не знала. Она всю жизнь боготворила мужа своей старшей сестры Аркадия. Всех своих кавалеров она сравнивала с ним, и сравнение было не в их пользу. Аглая Петровна так и прожила нянькой при сестре, и своей семьи у нее не было. Свои трепетные чувства за долгие годы она привыкла скрывать даже тогда, когда старшая сестра умерла, Аглая продолжала оставаться в «няньках». Красавец-мужчина Аркадий пережил жену ненадолго и умер на руках Аглаи, так и не узнав о ее любви. Аглая Петровна сейчас жила одна в большой квартире, радовалась редким визитам племянников. Из близких подруг у нее только и осталась Сережина бабушка, которая почему-то не рада была известию о ребенке.