Онлайн книга «Искушение»
|
– Девушка, вы не меня ждете? – Возле нее стоял парень ее роста с рыжей бородкой, рыжим чубом и яркими голубыми глазами на светлом лице. Ноутбук на плече. В руках – белая роза. Катя подумала, что он шутит и, улыбнувшись, покачала головой. Снова стала рассматривать торопящуюся толпу. Все спешили по-разному, но спешили все. – Вас не Катя зовут? – Парень настойчиво дотронулся до ее рукава и снова встал перед ней. – Катя, – удивилась Катя. – Это же вы мне писали… – парень глядел, не отрываясь. Взгляд умный и настойчивый. – Нет, извините, это не я, – растерялась Катя, – я никогда не писала. – Да? Правда? – Парень все не мог оторваться от ее лица. – Мне кажется, это вы… Откуда-то сбоку из толпы появился Алексей и взял ее за локоть. Он был на полголовы выше рыжего: – Извини, – извинился и, не обращая внимания на парня, потянул к выходу. Катя очнулась и шагнула за Алексеем. Обернулась. Рыжий все глядел на нее, не отрываясь и не веря своим голубым глазам. Когда вышли из театра, накрапывал мелкий дождь. Зонтика не было. – Тебе понравилось? – спросил Алексей. – Да. Очень. – Катя остановилась у освещенной афиши к спектаклю «Река Потудань». – Так грустно! Такая любовь удивительная! Мне плакать хочется… – Но и светло все-таки… Как будто любовь в чистом виде, будто ее можно в стакан налить или дышать ею, как воздухом. – Алексей внимательно на нее смотрел. – Светло? Да, – машинально согласилась Катя, думая о чем-то, – вопреки всем обстоятельствам, любовь. Отца жалко, он так ждал сына, такое одиночество… – Катя отвернулась. – Ты и там плакала… смотрела, а слезы текли, ты их даже не вытирала! – Да? – Катя быстро глянула на Алексея, – Ну да, я такая! Мне всех жалко. – У тебя и сейчас следы от слез под глазами, и вот тут… Катя дурашливо поморщилась и достала платок. – Все? – поглядела на Алексея. – Вот тут еще, – показал Алексей на едва заметные линии разводов на скулах. Ему хотелось дотронуться до ее лица, ему давно очень хотелось погладить ее веснушки под глазами, но он не решился. – Я последний раз в театре была четыре года назад. В Иркутском драматическом. – Катя спрятала платок в сумочку. – Ну да… мне вообще трудно представить, как это жить в городе, где нет театра. – Сам театр очень интересный. Актеры билеты проверяют, и этот чай в алюминиевых кружках, картошка в мундире, надо было попробовать. Я дикая, да? – А ты читала эту вещь раньше? – Ты уже спрашивал, – засмеялась Катя. – Да? – удивился Алексей. – Конечно, читала! Отец очень любит Платонова, он почти все собрал, что выходило. А библиотека у нас в Белореченске о-о-очень хорошая. Я там работала! – Ты тоже все время говоришь про отца… ты что, папенькина дочка? – Алексей невольно хихикнул по поводу собственной шутки. – Да, – просто ответила Катя и весело посмотрела на Алексея, – а Федор – маменькин сынок. А когда Андрюшка родился, мы уже были большие – он у нас общий. – Кто это – Федор? – Старший брат… – А-а-а… А я один в семье. Дошли до Таганской площади. Алексей косил глаза, наблюдал за Катей, она шла тихая, думала о чем-то, иногда поднимала голову и улыбалась Алексею. В полумраке улицы лицо ее было таинственное и красивое взрослой, женской красотой. – О чем думаешь? – спросил Алексей. Катя махнула рукой, плечиком дернула: – Дома полно всяких дел… там, в Белореченске. Они обошли лужу с двух сторон, Алексей потянулся взять Катю под руку, но не осмелился и сказал, улыбаясь: – На тебя все смотрят… – Да? – удивилась, Катя и посмотрела вокруг. – Да нет, – улыбался Алексей, – в театре один дядька весь спектакль глаз с тебя не сводил. Вроде на сцену смотрит, а глаза косит! И в антракте многие смотрели. Ты не заметила? – Нет… – И даже, когда ты идешь… – Алексей остановился, взял Катю за локти, стал внимательно, даже строго ее рассматривать, как будто для какого-то дела. – А на тебя разве не смотрят? – Катя спокойно ему улыбалась. – На тебя по-другому. Внимательно. Словно хотят потрогать. Насти дома не было. – А где она работает? – спросил Алексей, снимая куртку. – Я не знаю, она не говорит. – На нашем рынке она, сметаной торгует. Прямо красная стала, когда меня увидела. – Алексей наливал воды в чайник. – Да? – Катя села за стол, – а азербайджанец, с которым она приходила, он худой и выше Насти? Узколицый такой. – Худой, да, как я, примерно. – У тебя плечи широкие, а он такой весь узкий, женственный. – Похоже. Его Мурад зовут. Ты точно есть не хочешь? – Откуда ты знаешь? – удивилась Катя. – Он сам представился. Такой, на понтах весь. Катя молча о чем-то думала. – Тебе не нравится? – Алексей нарезал сыр. – Что не нравится? – Ну, что сестра на рынке торгует. Катя посмотрела на Алексея, носик сморщила: – Я тоже на рынке торговала! – Ты?!! – удивился Алексей. – Да, копченой рыбой. Лещи! Омули! Мы с мамой в Иркутске продавали. Чайник кипел на плите, Алексей, застыв, смотрел на Катю, с удивлением дернул головой и выключил газ. – Это тебе не нравится, когда торгуют на рынке? – Не знаю, я ничего такого не подумал. – Алексей заваривал чайничек. – Просто странно, ты совсем не похожа… ну-у… – Алексей смотрел на Катю и искал слова, – не похоже, что ты из какой-то такой семьи… Я не знаю, конечно… – Он засмущался и быстро добавил: – Вы что, очень бедно жили? – Не знаю. У нас там все так живут… – Ну да, я понимаю. – Алексей замолчал, осторожно посмотрел на Катю, потом улыбнулся. – Ты литературу лучше меня в сто раз знаешь, музыку классическую слушаешь и вдруг какой-то рынок! Я тоже, кстати, мог бы торговать на рынке. Я барменом работал! А однажды чуть сетку морковки не стащил в «Пятерочке», уже засунул ее в рюкзак, такой голодный был! – Алексей засмеялся и затряс головой. – А почему вы сами не ели эту рыбу, если голодали? – Мы никогда не голодали, у нас же свое хозяйство. Куры, кролики, два огорода. Когда дед был жив, овец держали. Алексей стоял с горячим чайником в руках. – Совсем ничего не понимаю, у тебя отец математик в школе, всего Платонова собрал и овец держит? |