Онлайн книга «Искушение»
|
– Спасибо, я уйду, – Катя двинулась в сторону метро. Она отошла недалеко, полицейские догоняли быстрыми шагами. – Девушка, стойте, мы обязаны посмотреть ваши документы и сумку! – высокий крепко взял ее за локоть. Катя отдала сумку, достала паспорт из сумочки. Полицейский шагнул к лавке, открыл молнию, сверху лежала книжка, еще книжка, свитер, потом ночнушка, Катя отвернулась. Полицейский сунул руку, ощупал дно сумки, потом застегнул. – Вы нас извините, вы… у вас лицо очень бледное и это… знаете, а тут дождь идет! – извинялся с зубами и усиками, участливо разглядывая ее синяк. – Давайте, мы вас проводим. Вам куда? Катя молчала. Она не знала, куда ей. Куда мне? Куда?! Больше всего хотелось вернуться во вчерашний вечер и не пить тот коктейль. Она сама попросила о нем Лешу. «Кровавая Мери» – водка с томатным соком. Ей казалось, что именно тогда все и началось. Отец был прав – ее пьяный вид совратил тех мужиков, которые до этого спокойно смеялись, разговаривали и угощали ее шашлыком. – Можно мы вам сумку донесем? – опять предложил маленький полицейский и взял ее сумку. Он был одного роста с Катей, прозрачная пленка на его фуражке отчего-то стояла куполком, и он был похож на женщину в парикмахерской. И еще на Ваню-молдаванина, такие же маленькие глаза, Катя даже присмотрелась к нему тревожно, вспоминая безумные Ванины взгляды и трусливые руки. У полицейского лицо было спокойное, даже сочувствующее, она молча взяла у него сумку и пошла по бульвару. Телефон зазвонил в сумочке, она достала его, много звонков было пропущено. Это был Лешка: – Катя, ты где, я тебя ищу целый час! – Да-да… я в метро была, – быстро ответила Катя. – А ты где? На работу поехала? – слышно было, как он волнуется. – Нет… Леша… – у Кати все похолодело внутри. – Что? Катя! Я тебя слышу! Я слышу, Катя… – … тебе не противно со мной разговаривать? – спросила сухо. – Мне?! С тобой?! Что с тобой? – Ты же вчера все видел?!! – то ли спросила, то ли укорила. – Что ты, Катя? – Все это! Ты все видел! – у нее сорвался голос. – Я не видел ничего… Что я должен был видеть? Ты зачем это говоришь? Это все неважно! Ты где?! – Да-да… это неважно, – машинально повторила Катя. – Ты домой когда придешь? Я пиццу купил, «Маргариту»… – Леша… я тут побуду… – Где тут, Катя? – … я у друзей… уже поела… В ресторане, то есть в кафе… – и она засмеялась, пытаясь изобразить, что у нее все в порядке. Получилось нервно и совсем не похоже на смех. – Хорошо… – растерянно согласился Леша, – я хотел сказать, не ходи на работу, больничный возьми, я с тобой побуду, если хочешь, я все фильмы Данелии сейчас скачиваю. Ты же его любишь… Катя молчала. – Катя? Она не могла ответить. Подбородок дрожал, слезы текли, Лешин звонок добивал ее, накрывая страшными воспоминаниями. Деться ей было некуда. – Ну ладно, я тебя здесь буду ждать… – начал было Алексей. – Хочу… побыть… одна… – губы ее тряслись так, что она не могла говорить. Выключила телефон. Она чувствовала себя бесконечно униженной. Навсегда. Ничего уже не могло помочь. Ее раздели, распяли, держали ее руки, хватали везде и смеялись. И она ничего не могла с этим сделать. Ничего не могу… ничего уже не могу изменить, – крутилось в голове, – они со мной что-то сделали, и это уже навсегда. Господи, как же так? За что мне это? Они могли быть больные, – пугалась вдруг Катя, озиралась вокруг, – и я теперь больная. Она сидела на лавочке, юбка промокла насквозь, Катя перешла улицу, зашла в небольшой продуктовый. Там было тепло, народу никого, она хотела есть и стала смотреть на продукты под стеклом. Из подсобки выглянула молодая круглолицая продавщица, она продолжала еще смеяться над чем-то, увидев Катю, сделала безразличный вид и бросила привычно через прилавок, ровно с такой силой, чтобы перелетело: – Говорите! – Да-да… – Катя соображала, что же можно купить, чтобы съесть прямо так. Голые куриные крылышки и бедрышки, длинные и короткие колбасы – все мерзко напоминало о вчерашнем, Катя почти с испугом отвернулась. Продавщица постояла и опять ушла в подсобку. Там зарокотал мужской басок, взвизгнула женщина, и опять засмеялись. Катя вышла из магазинчика. Зазвонил телефон, номер не определялся. – Это я звоню. Как ты? – голос был Настин, но осипший, и то ли усталый, то ли недовольный чем-то. – А ты? С тобой все в порядке? – спросила Катя с тревогой. – Нормально… Ты дома? – Нет. – А где? – в голосе Насти явно послышался испуг. – Я тут… просто пошла, гуляю. – Одна? – недоверчиво спросила Настя. – Одна. – Как… вообще? – Нормально. Настя молчала, потом, вздохнув, заговорила: – Тут, короче… ты в больницу не ходила? – Нет. – Эти хотят тебе денег дать, чтобы ты никуда не ходила. Говорят, они не хотели, не знали, что ты девочка. Ну, короче, всякая такая херня. Что им сказать? – Зачем? Мне ничего не надо! – Я им так и сказала, но они… а, ладно. Если они тебя спросят, скажи, что… – Почему они меня спросят? – испуганно перебила Катя. – Ну, вдруг. Они… – Настя замялась. – Что? Что они? – нервно крикнула Катя в трубку. – Я ничего не хочу! Не хочу никого видеть! – Я бы на твоем месте тоже никуда не пошла. Позор один! Ты же пьяная была, это все подтвердят, правильно? – Настя? – оторопело шепнула Катя в трубку. – Слушай, а они тебя трахнули? – На-астя! – Катя выронила телефон и схватилась за лицо. Телефон упал на мокрую дорожку и разлетелся. Батарейка отскочила далеко. Молодая женщина, шедшая мимо, вернулась, собрала все и протянула Кате: – У вас что-то случилось? Вам помочь?.. – Нет, ничего, – Катя сунула телефон в карман и быстро пошла по дорожке. – Простите, это ваша сумка? Катя вернулась, взяла сумку и, пряча от женщины глаза, направилась вдоль мокрого бульвара. Никого-никого не было на белом свете, к кому бы она хотела пойти сейчас. Весь этот день она провела на ногах, сидела в каком-то маленьком парке возле какого-то метро, была на вокзале, где у нее еще дважды проверили сумку и документы, долго стояла возле касс, заняла очередь, но билет не взяла. Потом просто стояла у входа в вокзал, как будто кого-то ожидая или на что-то решаясь… |