Онлайн книга «Смерть коллекционера»
|
Вэнс заговорил не сразу – несколько минут он испытующе взирал на китайца. – Как ваше имя? – Лян, – последовал тихий, едва слышный ответ. – Назовите полное имя, пожалуйста. Китаец выдержал короткую паузу: – Лян Цун Вей. – Хорошо. Насколько я понял, вы служите в доме Коу поваром. – Моя повар. Вэнс испустил вздох, легкая улыбка мелькнула на его лице. – Не валяйте дурака, мистер Лян. Этот ваш пиджин-инглиш отнюдь не будет способствовать взаимопониманию. – Вэнс не спеша прикурил. – И не стойте, как статуя. Здесь хватает стульев. Китаец пригасил блеск в глазах, медленно поднял взор на Вэнса. Поклонился, сел в кресло между дверью и стеллажами. – Спасибо, – сказал он на чистейшем английском. – Полагаю, вы намерены задать мне несколько вопросов из-за трагедии, что имела место здесь вчера вечером. К моему великому сожалению, я вряд ли смогу пролить свет на события. – Откуда вы знаете, что здесь случилась трагедия? – спросил Вэнс, глядя на кончик сигареты. – Я готовил завтрак и слышал, как дворецкий говорил об этом по телефону. – Ах да, конечно… Скажите, мистер Лян, вы давно живете в Штатах? – Всего два года. – Вас привело в эту страну влечение к американской кухне? – Вообще-то нет, даром что сейчас я изучаю западные обычаи. Видите ли, западная цивилизация весьма интересует определенную группу моих соотечественников. – Вероятно, не меньше их интересуют редкие церемониальные предметы китайского искусства, похищенные из китайских храмов и гробниц. – Вы правы, мой народ до сих пор не может смириться с этой утратой, – отвечал китаец. Вэнс кивнул понимающе, секунду помолчал. – Где вы учились, мистер Лян? – Сначала – в Имперском университете Тяньцзиня, затем – в Оксфорде. – Осмелюсь предположить, что вы член партии Гоминьдан. Китаец в знак согласия склонил голову: – Я действительно состоял в этой партии. Но осознав, что идеалы русских укореняются в головах моих соотечественников, вытесняя идеалы Тан и Сун, я вступил в организацию Дадаохуэй [14]. Однако дело в том, что по типу темперамента я – последователь Лао-цзы, а мои товарищи в основном были конфуцианцами. Я понял, что мой идеализм неуместен там, где царит истерия, и очень скоро полностью завязал с какой бы то ни было политической деятельностью. Я продолжаю верить в культурные идеалы великого Старого Китая и надеюсь дожить до того дня, когда философские изречения из «Дао Дэ Цзин» [15] восстановят в моей стране равновесие духа и разума. Вэнс этот пассаж не прокомментировал, только спросил: – Как случилось, что вы нанялись к мистеру Коу? – Я прослышал о его коллекции китайского фарфора и прочих ценностей, о его глубоких познаниях в восточном искусстве и подумал, что атмосфера в этом доме будет мне импонировать. – И она импонировала? – Не совсем. Мистер Коу был человеком скрытным и эгоистичным. В нем жила страсть к накопительству, алчность. Свои сокровища он прятал от всего света. – Коллекционеры всегда так поступают, – заметил Вэнс и, приподнявшись на стуле, зевнул. – Кстати, мистер Лян, в котором часу вы вчера ушли из дома? – Приблизительно в половине третьего, – со смирением ответствовал китаец. Лицо его стало непроницаемым, как маска. – А вернулись когда? – Незадолго до полуночи. – И в промежутке вы не приходили в дом Коу? – Нет. Я навещал друзей, которые живут на Лонг-Айленде. – Друзей-китайцев? – Да. Они будут рады подтвердить мои слова. Вэнс улыбнулся: – Не сомневаюсь… А как вы вернулись – через парадную дверь или через черный ход? – Через черный ход. Я пересек двор и вошел в дверь, что предназначена для посыльных и слуг. – Где находится ваша комната? – Я занимаю помещение, смежное с кухней. – Вернувшись, вы сразу легли спать? Китаец на миг заколебался: – Нет, не сразу. Я вымыл посуду за мистером Коу, который ужинал дома, а потом заварил себе чаю. – Вы случайно не видели вчера вечером мистера Брисбена Коу? – Мистера Брисбена Коу? – удивился китаец. – Дворецкий сказал мне сегодня утром не готовить завтрак на его долю, потому что мистер Брисбен уехал в Чикаго… Разве он был здесь вчера вечером? Вэнс проигнорировал вопрос. – Отходя ко сну, вы не слышали никаких звуков? – Нет, не слышал. Но только до приезда мисс Лейк. Она – весьма шумная особа и обычно не заботится о спокойствии окружающих. Примерно через четверть часа после мисс Лейк вернулся мистер Грасси. Других звуков не было. До сих пор Вэнс обращался к китайцу с уважительным дружелюбием; теперь манера его изменилась. Взгляд стал жестким, сам Вэнс расправил плечи, подался вперед. Когда он заговорил, в голосе отчетливо слышалась холодная непреклонность: – Мистер Лян, в котором часу вы вернулись вчера в дом Коу в первый раз? Взор китайца устремился вдаль, стал непроницаемым. Длинные тонкие пальцы, словно шелковые щупальца, заскользили по кресельным подлокотникам. – В первый раз? Не понимаю. Я вернулся в полночь. Вэнс не смутился и не отвел пристального взгляда. – Разумеется, вы вернулись в полночь – Гэмбл вас слышал. Но я говорю о вашем первом возвращении в дом. Предположительно в восемь часов вечера. – Очевидно, вы что-то путаете, – произнес Лян, не меняя ни интонации, ни выражения лица. – Что предстало вашему взору в этой самой комнате в восемь часов вечера? – Как моему взору могло предстать что бы то ни было, если я сам был в совершенно другом месте? – последовал хладнокровный ответ. – Вы увидели мистера Арчера Коу, не так ли? – упорствовал Вэнс. – Уверяю вас… – Мистер Арчер Коу был не один. С кем он был? – Я находился в другом месте. – Возможно, вы заглянули в спальню мистера Арчера Коу? – продолжал Вэнс более мягким, но настойчивым тоном. – И подумали, что лучше вам скрыться из дому на несколько часов. Вы и скрылись, и вернулись только в полночь. |