Онлайн книга «Хозяин шелковой куклы»
|
Глава 17
Охота на зайца Следователь Герман Сергеевич Крапивин подошел к двери и нажал кнопку звонка. Двухэтажный особняк, куда он пришел, располагался на тихой улочке в центре Москвы. Из динамика послышался голос: – Вам назначено? – Да, я звонил. – Проходите… Щелкнул замок, и дверь отворилась. Крапивин вошел в квадратный вестибюль, из которого вела только одна дверь. Откуда-то сверху послышался голос: – Снимите пиджак. Он спросил: – Для чего? Ответа не последовало, ему пришлось снять пиджак. – Повернитесь. Крапивин поднял руки и повернулся на месте вокруг себя. – Брюки… Он зло ухмыльнулся: – Тоже снять? – Задерите обе штанины. Зайдя так далеко, не имело смысла останавливаться на половине дороги. Герман Сергеевич задрал штанины, обнажив крепкие волосатые икры. – Можете надеть свой пиджак. Одновременно с этим щелкнул электрический замок. Дверь приоткрылась, Крапивин надел пиджак и прошел дальше. В комнате, похожей на приемную, его встретила высокая девушка. – У вас есть с собой документ? – Паспорт, удостоверение, водительские права. – Паспорт давайте. Крапивин достал паспорт, отдал девушке и, после того как она переписала данные, сунул его в пиджак. Девушка вышла из-за стола и, не обернувшись, сказала: – Идемте. Шагая вслед за ней по длинному коридору, Крапивин сосредоточенно думал, с чего начать разговор. В голове, как назло, не возникало ни одной свежей идеи. Решив довериться опыту и не изобретать велосипед, он вошел в кабинет. За ним плотно закрылись двустворчатые инкрустированные двери. В противоположном конце комнаты располагался большой полированный стол, из-за которого поднялся старик Курамшин и заковылял навстречу Крапивину: – Герман Сергеевич, вот уж не ожидал! Пожав руки, они вместе вернулись к столу и сели напротив друг друга. Курамшин приложился к кислородной маске и, восстановив дыхание, преувеличенно миролюбиво спросил: – Что привело вас ко мне? – Работа. – Иного ответа не ожидал. – Старик вновь подышал в маску. – Что еще может связывать бывшего уголовника и следователя, который вел его дело. – Это – в прошлом. Теперь вы законопослушный гражданин, и мы с вами – на равных. Глаза старика недобро блеснули, но он опустил веки: – На равных нам не быть никогда. – Это как знаете, – заметил Крапивин и безо всяких подводок задал вопрос: – Вам что-нибудь известно про убийство Вангелиса Грека? – Известно ли мне? – Старик усмехнулся. – Он был моим другом. Вы думаете, я мог не заметить, что его застрелили? – Едва ли… Но я спросил не об том. У вас наверняка есть информация о тех, кто причастен к убийству. Курамшин покачал головой: – Если бы информация была, вы бы уже знали. – Каким образом? – Из новостей. – Понимаю, речь идет о мести за друга. Значит, вам пока неизвестно, кто организовал убийство Назарова? – Нет, неизвестно. – Возможно, вы слышали, в деле есть два свидетеля… – Один. Точнее, одна. – Курамшин протянул дрожащую руку и, схватив силиконовую маску, прижал к лицу. Дождавшись, пока он продышится, Крапивин напомнил: – Поясните. – Одного свидетеля уже нет в живых. – Верно. – Его убили. – Старик вдруг закашлялся и обессиленно взглянул на Крапивина. – Проклятая астма. Сил нет – сижу в четырех стенах как затворник. Не думая о сочувствии, Герман Сергеевич продолжил: – Если вам известно, что свидетель убит, возможно, вы знаете, кто это сделал? Курамшин поднял глаза, оглядел следователя и тихо сказал: – Может, и знаю. Почувствовав нервное беспокойство, Крапивин сравнил его с ожиданием клюнувшей рыбы. Вот сидит он и ждет, когда рыба появится на леске из-под воды. Все, что требовалось ему теперь, – проявить максимум выдержки. – Я всегда вас уважал, – наконец заговорил старик, и Крапивин с досадой подумал, что он, как бывалый урка, пойдет обычным путем – сначала будет рассказывать про свое уважение, потом начнет извиняться. Но Курамшин закончил неожиданно быстро: – Жиган и Парагон. – Что? – не понял Крапивин. – Вашего свидетеля убили два мясника [16]. Их клички: Жиган и Парагон. Найдете их через ментовку в Перово. – Засиженные? – По одной ходке имеют. Крапивин записал имена в блокнот. – Могу быть в этом уверен? – Ручаюсь. – Курамшин приложил к лицу маску и что-то произнес между вдохами. – Я не расслышал, – проговорил Герман Сергеевич. Старик отвел маску и четко проговорил: – Вам лучше поторопиться. Последний свидетель – вещь ненадежная. Она как электрический заяц в курсинге [17], и за ней гонится стая лютых собак. Рано или поздно девчонку поймают и разорвут на куски. Глава 18
Взрыв мозга Телефонный звонок вонзился в уши и в мозг. Дайнека в красках представила эту дорожку: ушная раковина, слуховой проход, колеблется барабанная перепонка, и возмущенный нерв передает всю свою злость мозгу. А тот готовится к взрыву. Нащупав телефон, Дайнека машинально провела пальцем по нижней части дисплея, чтобы прекратить эту невыносимую муку. Из небытия ее вытащил голос отца: – Людмила! – Я здесь… – прошептала она. Отец заговорил громче: – Не слышу тебя! Дайнека вынула телефон из кармана и замедленно поднесла к уху: – Я тебе потом позвоню. Казалось, теперь уже ничто не нарушит ее покой. Подумав так, Дайнека ошиблась. – Синьорина Дайнека, – прозвучал тихий голос. Открыв глаза, она увидела сидящую на корточках Клодию и тотчас вспомнила, что Клодия – секретарь принцессы Франчески Барберини-Колонна ди Скьяра. Вся сложная последовательность имен всплыла в памяти без особых усилий, что было странно. Еще сегодня утром она бы не смогла воспроизвести ни одно из них, кроме – Франческа. |