Онлайн книга «Хозяин шелковой куклы»
|
Прощаясь с отъезжающими, Серафима Петровна печально повторяла: – Нам так будет вас не хватать. Крысы, выходившие на водопой по ночам, тоже исчезли. Им трудно было противостоять напору Серафимы Петровны. В комнате появилась недорогая добротная мебель, дочь поступила в училище – жизнь продолжалась. И только Настя не могла свыкнуться со своим новым статусом и жизнью в коммунальной квартире. У нее не было привычки ждать по утрам, пока освободятся туалет или ванная. Ее буквально разрывало от злости, когда она хотела пожарить картошку, а на кухне не было свободной конфорки. На плаву Настю держало только одно: вера, что в Москве отыщется теплое местечко и для нее. Она искренне верила в везение и никогда ни от чего не отрекалась. И вот однажды, когда Настя отдыхала на базе отдыха в Подмосковье, ей встретился Славик – Вячеслав Алексеевич Дайнека. Он был староват, но за неимением лучшего она умела ценить то немногое, что перепадало от жизни. В первый день знакомства они просто гуляли. На второй – Вячеслав Алексеевич пригласил ее в свой номер люкс. Визит туда сыграл решающую роль в их отношениях. Оглядев роскошные апартаменты, Настя была готова на все, но «непристойного» предложения так и не последовало. По возвращении домой она обо всем рассказала матери. – У вас что-то было? – спросила Серафима Петровна. – Нет. – Молодец, с этим не торопись. – Да я не очень-то и старалась. Просто он не просил, – призналась Настя. Серафима Петровна не могла позволить дочери упустить богатого жениха. – Он хоть и не первый сорт, староват. Но уж какой есть, и его нельзя потерять. Не будь дурой. – Что же мне делать? – Будь похитрей. И Настя «схитрила» – не испытывая никаких чувств к «Славику», она все же влезла в его постель. Будучи порядочным человеком, Вячеслав Алексеевич пришел знакомиться к Настиной матери и привел с собой дочь. Они сидели в коммунальной комнате за столом, накрытым льняной скатертью и уставленным угощением. Настя и Серафима Петровна нахваливали свою стряпню и постоянно смеялись. Дайнека с отцом ели, слушали и молчали. – Я всегда говорю Настене, учи немецкий язык, – с достоинством рассуждала Серафима Петровна. – Я ей говорю: зитцен, пусть привыкает. Или, например, шпрехен, говорю я ей… По-видимому, их уроки немецкого языка так и проходили. Серафиму Петровну вовсе не смущал тот факт, что сама она немецкого языка не знала. Ей мечталось, что когда-нибудь с помощью этого немолодого человека, сидящего за ее столом, они вместе с дочерью обустроят свою жизнь подобающим образом. Все так и случилось: Настя сделалась женой Вячеслава Алексеевича и хозяйкой его дома. * * * Коричневая стрелка подводки легла ровно, подчеркивая выпуклость больших голубых глаз. Настя взяла помаду и провела ею по губам. Оглядела себя внимательно – все было в порядке – и направилась к лестнице. Спустившись по ступеням, вошла в гостиную, взяла со стола пирог и устроилась в кресле. Прожевав кусок, спросила у мужа: – Славик, а что это вы тут собрались? У нас что-то случилось? Тот ответил: – Нет, ничего. – Не ври, – она перевела взгляд на Дайнеку. – Я все про вас знаю. Взглянув на жену с удивлением, Вячеслав Алексеевич сдержанно проронил: – Что именно?.. Прежде чем ответить, Настя откусила кусок пирога. Не дожидаясь, пока она прожует, Вячеслав Алексеевич подошел к ней, отнял пирог и с нажимом повторил свой вопрос: – Так что же тебе известно? Настя кивнула на Дайнеку: – Она едет за границу с твоей золотой картой. Мне ты ее никогда не давал! – Я давал тебе деньги, – напомнил Вячеслав Алексеевич и, словно извиняясь, посмотрел на Дайнеку. Нужно ли говорить, что в душе Дайнеки разразилась целая буря. Она не могла уразуметь, почему такой тонкий, умный и порядочный человек должен оправдываться и заискивать перед этой краснощекой девицей. Кажется, не будь отца здесь, Дайнека влепила бы Насте пощечину. Но в это мгновение Настя заплакала, да не просто заплакала, а буквально завыла. Из кухни прибежала Серафима Петровна и кинулась к дочери: – Что такое?! Детонька моя золотая. Кто тебя? Скажи… Кто обидел? Из Настиного рта вырвался прерывистый стон: – Никыкато-о-о-о! Серафима Петровна перевела взгляд на Вячеслава Алексеевича, тот отошел и остановился возле Дайнеки. Общая мизансцена была такова: в комнате расположились два враждующих лагеря. И только Сергей Вешкин ни к кому не примкнул. Просморкавшись, Настя потребовала: – Мама, принеси корвалолу. – Лучше валерьянки. – Уходя, Серафима Петровна посмотрела на зятя таким взглядом, каким смотрит мать на сына, не оправдавшего ее заветных надежд. Вячеслав Алексеевич покраснел, но тут же взял себя в руки: он слишком хорошо знал жену и тещу, чтобы поддаваться на провокации. – Зачем нужен этот спектакль? – Ты черствый, холодный, расчетливый человек, – всхлипнула Настя. Забрав стакан из рук Серафимы Петровны, она выпила валерьянку и, передохнув, чуть слышно добавила: – Тебе все равно, какие у меня чувства. – Общие фразы, – заметил Вячеслав Алексеевич. – Не стоит продолжать этот разговор в присутствии посторонних. Однако у Насти отыскался неоднозначный ответ: – Людмила – не посторонняя. – Вот как? – усмехнулся Вячеслав Алексеевич. – Тогда как быть с Сергеем? Не усыновить ли нам и его? Вопрос задел Настю за живое, напомнив, что за несколько лет супружества у нее не получилось забеременеть и родить мужу ребенка. Остальные не придали этому никакого значения. Вопреки обстоятельствам и логичному течению разговора, Настя вдруг заявила: – Я тоже хочу поехать! Такая смена образа отнюдь не подогрела драматургию скандала. Мгновенно сориентировавшись, Серафима Петровна схватила диванную подушку и сунула ее под голову дочери: – Откинься, милая, тебе станет легче, – и выразительно посмотрела на Вячеслава Алексеевича. Однако Настя не только не поддержала продуманный ход матери, но и вовсе смазала впечатление: – Я еду с Людмилой! – Куда? – поинтересовался Вячеслав Алексеевич. – За границу! – Ты даже не знаешь, куда именно едет Людмила. А у нее, кстати, серьезные основания. Ей крайне нужно уехать. – Мне тоже нужно уехать, – сказала Настя. Не сдержавшись, Дайнека встряла в их разговор: – Тоже – крайне? |