
Онлайн книга «Жара»
Всех мальчишек вызвали на разговор — никто точно не знал, кто виноват в произошедшем, — и предупредили, что, когда хулиганов найдут, обо всем будет доложено родителям. Обычная угроза. — Мы-то, конечно, ни при чем, — сказали Кевин, Дональд и Сэм хором — прямо ангелочки невинные! Я посмотрела на Дональда. — Еще как при чем, — сказала я, — я слышала, как вы смеялись. — Ай-ай-ай, плохие мальчики, — с самодовольной ухмылкой сказал Кевин. — Вы бы лучше сказали нам, где белье. В данный момент я никакого смущения не чувствовала, а они как раз были в некотором в замешательстве. — О-ох, — сказал Дональд, — так, значит, хулиганы трусики утащили? Он смущенно улыбнулся мне из-под очков. — Я слышал, — сказал Сэм, — что они запихнули их в морозилку. — Да, я тоже это слышал, — сказал Дональд. — Да наплевать на трусы, — сказал Кевин, — давайте уже репетировать. — А мне не наплевать на трусы! — осмелела я. — Если вы, вонючки, всю неделю ходите в одном и том же, это не значит, что девушки тоже так делают. — Ну… — Кевин явно смутился. — Лучше бы вы поскорее вернули белье, иначе все девчонки объявят забастовку, — не отступалась я, — и этот квартет, кстати, превратится в трио. — Хорошо, хорошо, — сдался Кевин, — мы же этого не хотим, ребята, да? Клянусь, трусики в ближайшее время вернутся. — Будет сделано, капитан, — хором сказали Дон с Сэмом. Настоящим лидером нашего джаз-бэнда был Дональд. Даже Кевин признал, что Дональд за клавишными — король. Я не знала, что он играет еще на чем-либо, кроме флейты и саксофона. Он немного помялся, потом сказал: — Давайте начнем с того, что все знают. Ханна, ты как, любишь джаз? Я кивнула, я правда очень люблю джаз. — Ну, с чего начнем? Сэм стал щипать струны контрабаса. — «Yesterday», — сказал он. Это точно все знают. Фух. И Дональд повел нас всех. Я просто следовала за ним и немного импровизировала, когда чувствовала, что так будет удачней. Мы закончили. — Великолепно! — воскликнул Кевин. — Ханна, да ты звезда! Ты такая естественная! Ты это знаешь? — Я люблю импровизировать, — ответила я, — и джаз обожаю. — Да, это видно, — сказал Дональд. И он с триумфом посмотрел на Кевина. — Видишь? Я же говорил, что именно Ханну надо было звать! — После Джессы, — добавила я. Кевин кашлянул. — Ну, я знал, что Джесса уже занята, — сказал он. — Я не хотел Джессу! — уточнил Дональд. — И слава богу, что она была занята. Я сказал позвать Дак. Кевин, иногда ты просто невозможен. Я порадовалась: Джесса будет на седьмом небе, когда узнает, что Кевин хотел пригласить ее вопреки инструкциям. Был сырой воскресный день, и нам разрешили поваляться утром подольше — либо идти в церковь. Адела, на удивление, пошла к мессе, а это означало, что к ланчу она не успеет. Я вдруг поняла, насколько жизнь спокойнее без нее. Мы репетировали в камерных группах — я была со старшими, с тремя классными парнями. Мой праведный гнев по поводу трусиков давал мне преимущество: ребята чувствовали себя виноватыми и были как-то особенно вежливы. Может, поэтому я легко справилась с застенчивостью. Но что самое важное — они относились ко мне как к равной, как к специалисту по джазу! Джесса оказалась права — Кевин и правда отличный ударник и первоклассный парень. Мне нравилась манера его игры: он был абсолютно расслаблен и спокоен, и так сексуально двигал плечами. Когда мы играли без нот, я смотрела на него, пытаясь предугадать, как он изменит ритм. Я любовалась его мускулами, сильным торсом, загорелой кожей. А каков Дональд! Он почти все время вел нас на клавишных и совершенно преобразился. Когда он играл на флейте, пальцы у него были какие-то неловкие, движения скованные, — теперь же за клавишными Дональд сидел свободно, склонив голову, потряхивал длинными волосами или откидывал голову назад с блаженной улыбкой на лице. Грандиозно! Нет слов! Оказывается я влюбилась в гения! Я чувствовала себя такой маленькой, скромной и была бесконечно благодарна ему за то, что он пригласил меня. Как мне в голову могло прийти, что он нелепый? Сэм был какой-то тихий. Он просто привычно играл на своем контрабасе. Он, как и я, ловил сигналы от Кевина и Дональда. Сэм высокий, с темными тяжелыми бровями и серьезным лицом, которое изредка озаряется жизнерадостной улыбкой. На этих занятиях у меня впервые появилась возможность реализовать себя. С ранних лет я могла верно повторить любую мелодию. Я не понимала, почему это удивляет других — ведь все так просто. Мне не составляло труда читать ноты с листа, но гораздо интереснее было играть в вольном стиле. В детстве я часто мысленно сочиняла музыку. И вот сейчас я делаю это по-настоящему. И опять вокруг удивляются. Но это уже не друзья моих родителей. И родительские амбиции тут ни при чем. Я сижу тут, в классе, с лучшими парнями на курсе. Счастлива ли я? Да была ли я счастлива раньше? Пусть эта репетиция никогда не кончается! Объявили перерыв и послали Сэма за напитками и шоколадом. Он ушел, а мы втроем уселись у окна любоваться дождем. Кевин вышел в туалет, и я осталась вдвоем с Доном. Похоже, он так же смущен, как и я. Он встал и потянулся. — Душновато тут. Давай откроем окно. Дон вскочил на подоконник и дернул задвижку. Окно со скрежетом открылось. В комнате запахло дождем. Я высунулась наружу и на несколько секунд подставила лицо под капли дождя. Блаженство! Волосы тут же намокли, а очки запотели. Я их сняла и откинула волосы с лица, забрызгав Дона. — Извини, пожалуйста! Там так здорово! Ты, наверное, никогда не дышал таким воздухом! — Я смотрела на него снизу вверх. Он улыбнулся, и тут вернулся Кевин, а вслед за ним и Сэм с напитками. Теперь я чувствовала себя увереннее. Мы сели прямо на пол и устроили пикник. — Так, ребята, где же нижнее белье? — спросила я. — Попробуй посмотреть там, где, как я слышал, его спрятали, — сказал Сэм. — Хорошо. Но репетиция еще не закончилась? — Да вернут его, — отрезал Кевин. — Вернут, непременно, — официальным тоном заявил Дон. И они вдруг рассмеялись над чем-то, понятным только им. Дети, да и только! Мы встали и стряхнули с себя крошки. — Давайте позанимаемся еще с часок, если силы есть, — предложил Кевин. — Может, дождь к вечеру пройдет, тогда успеем искупаться. К концу этого мокрого дня мы решили, что будем играть четыре вещи: бессмертную «Yesterday», «The Entertainer» Билли Джойля, «In the Mood» Глена Миллера и «Take Five», кто ее только не исполнял! Но так, как мы, — точно никто! Все эти старые добрые джазовые хиты зазвучали по-новому! Под руководством Дона мы играли действительно вдохновенно. Правда, возникла проблема с «Take Five». |