Онлайн книга «СССР-2010»
|
– Вы были в США? – Следующий вопрос… Она улыбнулась… надо сказать, она умела привлечь внимание. В ней привлекал именно ум, какая-то… харизма, что ли. – Расскажите про Афганистан… Я посмотрел на часы. Не знаю, как мне вообще пришла в голову эта идея, но она мне пришла… – Сейчас… Я встал… В «Лосе» обычно слушали музыкальную систему, но по новой моде недавно установили и караоке. Я дал официанту двадцать рублей – что было много больше, чем требовалось в таком случае. Пощелкал по микрофону, пока официант рылся в памяти компьютера, выискивая нужную мелодию. Тишина… потом жуткий щелчок снайперской пули. Вот. Это – оно… Вам… может быть одна из падающих звезд, Может быть для вас, прочь от этих слез, От жизни над землей принесет наш поцелуй домой… И может, на крови вырастет тот дом, Чистый для любви… Может быть, потом Наших падших душ не коснется больше зло… Мне страшно никогда так не будет уже, Я – раненое сердце на рваной душе. Изломанная жизнь, бесполезный сюжет. Я так хочу забыть свою смерть в парандже. Лишь солнце да песок жгут нам сапоги, За короткий срок мы смогли найти Тысячи дорог, сложенных с могил, нам с них не сойти. И может быть кому не дадим своей руки, Может потому, что у нас внутри Все осколки льда не растопит ни одна звезда. Мне страшно никогда так не будет уже. Я – раненое сердце на рваной душе. Изломанная жизнь — бесполезный сюжет. Я так хочу забыть свою смерть в парандже… Это была единственная песня об Афганистане, которую я когда-либо пел. Афганских песен было много, существовало целое направление – песни об Афганистане, теперь, когда было можно, даже конкурсы проводились. Но я пел только эту. В ней не говорилось о духах. В ней не говорилось о наших, о вертолетах, о засадах и горящих наливниках, о «стингерах» и перехваченных караванах. В ней говорилось о том, какими мы пришли оттуда. Изломанная жизнь, бесполезный сюжет. Раненое сердце, рваная душа. Из тех, кто там побывал – никто не вернулся таким же, каким туда уходил. Я слышал от одного человека… еще в царской армии было такое понятие «инвалид». Оно обозначало не человека, у которого рук-ног нет, а участника боевых действий, по-нашему – ветерана. Каждый, кто участвовал, считался инвалидом. И видимо, правильно считался. Я положил микрофон на столик. Кто-то зааплодировал, потом еще один. Зря. Я не умею петь, честно… Возвращаясь к столику, я увидел, что Николь уже не одна… – Э, пацаны… – сказал я. Гостей было двое. Ни одного я раньше не видел. Молодые. – …место занято. – Кто сказал? – Я. Я рассматривал их и не мог понять. На шпану не похожи. Но не играют, на самом деле наглые в предел. Кто они? Раньше никогда не видел. Подоспел официант. – Разбираться за ворота. Один из нахалов согнул вилку и встал. Аккуратно подобрал курточку. – Пошли… Мы вышли на стоянку. Темнело, под ногами похрустывал щебень. Я уже нащупал в кармане связку ключей, там есть один ключ, самодельный, вроде как от гаража, длинный. На самом деле это японский куботан, палочка, которую использовали даже японские ниндзя. А круглая головка позволяет и взять удобно, а если перевернуть, то использовать его как небольшой кастет. Прилетает конкретно – проверено. Мигнула фарами машина, из нее выбрались еще двое троглодитов. Итого четверо. Круто, но не для того, кто знает, что такое «долматовская шестерка» [83]. Четверо – в драке активно могут действовать двое, если навык есть, то трое. Может, и вообще драки не случится, одного-другого быстро и конкретно вырубить, остальные отвалят. Понятия у них крысиные. Повадки не лучше. – Иди к машине, – негромко сказал я Николь по-английски просто, – отставай и иди. – Че ты там вякнул? Не американцы. Такое сыграть невозможно. На Востоке мы писали записки на блатном сленге, общались по рации на нем же – ни понять, о чем это мы, ни подделать душманы этого не могли. Если они и учили, то русский язык, а не блатной. Я наметил себе рубеж – вон, там машина стояла, там можно эффективно защитить спину. Но получилось все еще проще. – Э, братва! Красная «Тойота» остановилась за спинами наглецов. С заднего сиденья торчал ствол «Фокстерьера» [84]. – Ну чо, фраера? Хвост подняли? [85] Ничо, ща опустим… Разборка происходила совсем неподалеку, как раз за мостом. Отморозков было меньше, оружия у них не было, нашли обычные кастеты, арматурину, в их машине нашли еще примитивную венгерскую переделку. Такие могут при выстреле просто развалиться, потому что делаются из немецких газовых пистолетов, а те, в свою очередь, внешне напоминают боевые, но делаются в основном из пластика. Отморозки стояли на коленях в свете фар. Жека вершил скорый суд, чувствуя себя хозяином положения. – Кто старший? Кто старший, спрашиваю?! Один из отморозков поднял голову. – Ты? Кто такой, под кем ходишь? – Ошмесовские мы… – сказал отморозок. – Ошмесовский. А если я ща Дуле позвоню, он тебя признает? – Ошмесовские… мы. – Ты сам сюда пришел, или тебя Дуля послал? … Жека достал телефон, коротко переговорил с кем-то. Телефон у него был старый, еще с выдвижной антенной. |