Онлайн книга «Сидни Шелдон. После полуночи»
|
– Спрашиваю еще раз: где деньги? Она рыдала. Молила. Вдова Ленни Брукштайна, самое ценное его приобретение, молила о пощаде его, Гэвина Уильямса. Но Гэвин был непреклонен. Грешники должны гореть в аду. Таким не место на земле. Он ощутил, как затвердевший член распирает брюки. И снова поднял трость. – Простите, сэр, с вами все в порядке? Видение мигом испарилось. Он снова сидел за столом в БНПБ – Библиотеке науки, промышленности и бизнеса на Медисон-авеню. Рядом стояла женщина-библиотекарь. «Назойливая сука. Еще лезет не в свое дело!» – В полном. – Уверены? Вы раскраснелись. Может, открыть окно или принести воды? – Нет! – рявкнул Гэвин. Пожилая женщина поняла намек и ретировалась. Нет, работать в публичной библиотеке просто невыносимо! После того как Гарри Бейн отстранил его от расследования, шеф ФБР настоял, чтобы Уильямс взял отпуск. – Вы перенапряглись, агент Уильямс. Вам необходимо отдохнуть. Такое бывает с каждым. «Хочешь сказать, такое бывает со слабаками и идиотами вроде тебя. Но не со мной». – Я вполне здоров и готов к службе. – Оформите отпуск, Гэвин. Ладно? Позвоним вам через пару месяцев. Через пару месяцев?! Гэвин понял, что происходит. Все это интриги Джона Мерривейла. «Они все считают, что я псих. Одержимый. Но я им покажу. Когда Грейс Брукштайн приведет меня к этим деньгам, они подавятся своими насмешками. Я близок к успеху. Я это чувствую». Гэвин вытащил из портфеля гигиеническую салфетку и протер то место на столе, которого коснулись пальцы библиотекарши. Потом закрыл глаза и попытался вернуть фантазию: Грейс Брукштайн в его власти, связанная как животное. Бесполезно. Она исчезла. – Сэр, взгляните на это. Митч наклонился над монитором, за которым работал молодой детектив. – Вы просили покопаться в делах сенатора Уорнера. Этот е-мейл только что пришел из полиции нравов. Митч прочитал сообщение. – Никто этим не занимался? – Похоже, нет, сэр. Сенатор – горячий сторонник департамента полиции. «Еще бы не сторонник!» – Все это неофициально. Мой приятель из полиции нравов сделал мне одолжение. Я пообещал ему, что мы подойдем к делу осторожно. – У вас есть адрес девушки? – Да, сэр. Шикарный район. Детектив открыл второе окно. – Может, сначала послать туда женщину-детектива? Не хотим же мы спугнуть ее? Джек Уорнер развалился на заднем сиденье лимузина, ощущая, как бушует в крови адреналин. Снова быть с Жасмин, касаться ее, трахать, упиваться ее телом… лучшее в мире чувство! Нервное возбуждение дополнялось сознанием того, что вся Америка обожествляет его как истинного хранителя христианских и семейных ценностей. Джек вспомнил совет Фреда Фаррелла насчет игры: «Понимаю, как это заводит. Весь этот риск. Примерно так же, как быть президентом Соединенных Штатов. Вот о чем тебе следует помнить, Джек. Ты мог потерять все». Верно, все верно, но как же это щекочет нервы! Даже при том что ставка безумно высока. Фред знал многое об игре и изменах патрона. Но понятия не имел о Жасмин. Только один человек знал о Жасмин. Теперь этот человек превратился в гниющий, изъеденный червями труп, носивший при жизни имя Ленни Брукштайна. Мисс Делевинь налила чаю из серебряного чайника в две фарфоровые чашечки и протянула одну женщине-полисмену. Некрасивая бледная молодая женщина с короткими черными волосами и в очках в широкой пластиковой оправе оглядела роскошную комнату и с горечью подумала, что выбрала не тот путь в жизни. – Сахар? – О нет, спасибо. У вас прекрасный дом. – Благодарю. Всего добилась своими трудами. Жасмин откинулась на спинку замшевого дивана и скромно скрестила длинные ноги. – Итак, вы хотите узнать о сенаторе Уорнере? Когда вдруг появилась эта баба-коп и стала расспрашивать о Джеке и его отношениях с Леонардом Брукштайном, Жасмин сначала запаниковала. Второй реакцией было желание защитить Джека. Она любила его и не могла предать, но победила необходимость соблюдать собственные интересы. Ей наконец выпал шанс увести Джека от жены. Он оставался с Онор исключительно из политических амбиций. И если этим амбициям придет конец, значит, и с браком будет покончено. – Давно вы знакомы? Жасмин деликатно пригубила чай. – Около пяти лет. Мы были любовниками три года. Печенье? «Эта девушка – настоящий шедевр». – Нет, спасибо. Вы сказали «любовниками». – Совершенно верно. Мне, возможно, следует кое-что добавить. Сенатор Уорнер – мой клиент. Он платит мне за услуги, – пояснила красавица с полнейшим бесстыдством. – Тем не менее я охарактеризовала бы наши отношения как любовный союз. Мы обожаем друг друга. – Понимаю. Сенатор Уорнер откровенен с вами? – Абсолютно. – Хотелось бы знать, говорил ли он когда-нибудь с вами о Ленни Брукштайне. – Говорил. Ленни знал о нас. Единственный, кто знал. – Джек ему признался? – Нет. Господи, нет! Старик сам каким-то образом пронюхал. Ленни шантажировал Джека. Он был безжалостным, подлым негодяем. И превратил жизнь Джека в ад. Когда я услышала, что он покончил с собой, ужасно обрадовалась. Собаке – собачья смерть! Женщина-коп встрепенулась, опешив от такой откровенности. Жасмин это заметила. – Простите, – пожала она плечами. – Я могла бы лгать, но не вижу смысла. Я ненавидела Брукштайна, и Джек – тоже. Мошенник, который вечно манипулировал людьми. – Мисс Делевинь, как по-вашему, мог ли сенатор Уорнер ненавидеть Брукштайна настолько, чтобы заказать его убийство? Или убить самому? Жасмин улыбнулась. Гостья с завистью подумала – и зубы у нее идеальные. – Ненавидеть? Безусловно. Ленни угрожал уничтожить все, ради чего он жил. Он бы вынудил Джека добиться перевеса голосов в пользу «Кворума», когда переписывался весь устав страхового фонда, помните? Служащая полиции кивнула. – Каждый раз Ленни говорил Джеку: «Еще один голос, и ты свободен». Но каждый раз требовал больше и больше. Жасмин рассерженно тряхнула головой. – Джек ненавидел Ленни Брукштайна, и не без причин, но он его не убивал. – Вы так уверены? |