Книга Тебя уволят, детка!, страница 14 – Влада Южная

Я закатила глаза, хоть и понимала, что Ромарио этой реакции не увидит.

Открытки, плюшевые мишки, записки… в свое время я их даже коллекционировала.

Когда Ден выболтал всем о наших неудавшихся отношениях и прежде влюбленные ухажеры стали смотреть на меня другими глазами, я собрала всю эту мишуру, отнесла на пустырь и сожгла там. Костер получился достаточно ярким, а мы с Ромкой сидели на ржавом баке, смотрели на него и пили пиво. Разве друг мог об этом забыть?

– В том-то и дело! – напомнила я. – Они все только и могли, что краснеть при мне! Господи, да я однажды поцеловала твоего Кирюху в щечку. Уже не помню, за что. Думала, в обморок грохнется. Я нравилась им лишь на расстоянии, как картинка! В глубине души они все боялись меня!

Только Ден не боялся. Он считался хулиганом и паршивой овцой в нашем классе, поэтому я ни капли не удивилась, когда на прямой вопрос: «Хочешь?» он без тени сомнения ответил: «Хочу». У Наташки был взрослый парень, который забирал ее после уроков на мотоцикле, у меня – только толпа краснеющих одноклассников, поэтому пришлось срочно делать сладкий лимонад из кислых лимонов.

– Да. У нас был класс фриков, – Ромка заржал.

Я лишь слабо улыбнулась.

– Знаешь, а я ведь тоже один раз поцеловал Кирюху в щечку, – сквозь смех признался друг. – Мы с ним как-то самые последние в раздевалке после физкультуры задержались.

– Ты меня просто сейчас убиваешь, Ромарио. И как он отреагировал?

– Тоже очаровательно покраснел.

Теперь уже и я не удержалась от смеха.

– Вот видишь! Там не из кого было выбирать!

Еще немного поржав с Ромкой, я положила трубку. Взгляд волей-неволей вернулся к бабуле. Да, повспоминали прошлое, посмеялись, но проблема-то не решена! Я не хочу всю жизнь оставаться в компании чужой старушки!

Единственное решение, которое приходило на ум, меня не радовало.

Я просто не могу сама искать встречи с Деном! Не после вчерашнего.

Я была уверена, что прямиком от меня он отправился к своей подружке и затрахал ее до смерти. Если, конечно, способен хоть кого-нибудь затрахать.

Впрочем, весь боевой настрой поутих, когда пришлось принимать душ и приводить себя в порядок в тесной компании с бабулей. Моя гордость существенно пострадала. Существеннее, чем прошлым вечером, когда Ден засунул меня под ледяную воду и наблюдал, как трясусь от холода.

Чтобы прикрыть разбитые ноги, я выбрала брючный костюм. Мешки под глазами пришлось замазывать на два раза, и все равно результат не показался идеальным. Волосы собрала в гладкий «хвост», потому что времени на укладку уже не оставалось.

Ровно в одиннадцать я припарковалась на стоянке для сотрудников возле своего банка. Похмелье не отпускало, поэтому, здороваясь с коллегами, старалась дышать в сторонку. Все-таки ходить в клубы среди рабочей недели – это гадство.

Как и просил директор, сразу отправилась к нему в кабинет. Бабуля семенила сбоку, и я заметила, что она вежливо кивает тем, с кем здороваюсь. Правду Ромка про нее говорил: неприкаянная душа, все надеется, что ее кто-то еще заметит. Но, похоже, «повезло» только мне.

Андрей Васильевич попивал кофеек перед монитором компьютера. Когда я постучалась и вошла, он как раз делал глоток, слегка прищурившись от горячего пара, которым исходил напиток. Лысая макушка отражала солнечные лучи, падавшие из окна. Я с трудом подавила улыбку.

Крепкий бодрящий аромат разливался по кабинету. У меня в желудке заурчало. С утра слегка мутило после вчерашнего, поэтому я пропустила завтрак, а теперь голод дал о себе знать.

– Присаживайся, – сказал начальник, отставляя чашку.

Я послушно опустилась в одно из кресел. Бабуля застыла у стеночки.

– Вика, я знаю, как отчаянно ты держишься за свое место… – начал он.

– Это работа моей мечты, Андрей Васильевич.

– Но сейчас как раз то время, когда ты должна проявить лояльность к компании.

Ну вот, приплыли. С какого, простите, черта я должна это делать? А компания не хочет проявить лояльность ко мне?

– Я всегда ставлю интересы компании выше собственных, – произнесла я, скромно опустив глаза.

– Мне кажется, ты выкладываешься не на сто процентов, – продолжал гнуть свою линию директор.

– Вы правы, – вздохнула я, – стараюсь делать свою работу на сто десять.

Это было дерзко, но на моей должности ценились люди, умеющие держать удар.

Как назло, бабуля оживилась. Я покосилась на нее, пытаясь понять, что происходит.

– Куда ты смотришь? – удивился Андрей Васильевич.

– А? Э-э-э… – я натянула равнодушную мину, – никуда.

Он осуждающе покачал головой.

– В последнее время не вижу большого прогресса в твоих делах…

Старушенция продолжала занимать мои мысли помимо воли. Я улучила момент и снова взглянула на нее.

У бабули шевелились губы! Круть! Она пытается со мной заговорить!

Директор продолжал нудным голосом отчитывать меня, а я напрягла слух, пытаясь различить хоть один посторонний звук, хоть тихий шепот. Напрасно. Если пожилая женщина и пыталась что-то сообщить, услышать не получалось.

– Виктория! – строгий оклик Андрей Васильевича заставил меня встрепенуться. – Тебе неинтересен наш разговор?

Вы посмотрите, какой догадливый!

– Интересен.

– Тогда к вечеру жду отчет.

Гадство. Я все пропустила.

– Э-э-э… отчет?

Брови директора сошлись на переносице.

– Планирование на второй квартал и предварительный отчет по выполнению плана за первый. Запомни, это увидит наш региональный офис, и на основании этого я буду принимать решение о твоей дальнейшей работе.

Из кабинета я вылетела пулей, сжимая кулаки так плотно, что ногти впились в израненные ладони. Драное привидение! Как с ним работать? Драное планирование! Ненавижу его делать. Драное руководство! Копает под меня. Драный Ден Овчаренко! Это из-за него вся моя жизнь пошла под откос.

– Вичка опять злая, – ухмыльнулся толстый Витек, который вместе с рыжим Женькой проводил время за праздной беседой, когда я ворвалась в наш «менеджерский» кабинет.

Остальная офисная «братва», похоже, разъехалась по делам.

– Вам планирование уже сказали делать? – спросила я, проигнорировав его насмешку.

Парни переглянулись.

– Нет, его же после двадцатых чисел делают.

Я плюхнулась за свой стол и с трудом сдержала стон негодования. Предположения оказались верными: начальство ищет лазейку, чтобы спихнуть меня с баржи.

Пусть подавятся, гады!