Онлайн книга «Книжный Дозор»
|
Ровно такую же тираду несколькими минутами ранее он произнес у прилавка точки Светлых. Колдунья посмотрела на них со смесью недоверия и испуга, затем выпорхнула из магазина, доставая на ходу айфон. Ее коллега из Ночного вела себя более дисциплинированно. Она никуда не стала звонить, а тут же начала выпроваживать посетителей. Оставив Александра внутри, Дреер вышел к атриуму, положил руки на перила и посмотрел наверх. Было видно, как Светлая обходит торговые точки по периметру, и везде люди начинали торопиться к выходу. Простые заклинания на самом деле. Человека преследует ощущение, что нужно куда-то в другое место, там он что-то забыл сделать или потерял. Центр сегодня здорово проиграет в выручке. «Магазинчик артефактов» располагался на втором этаже. Дреер посмотрел вниз. В середине атриума было устроено нечто вроде маленькой площади, но сейчас она стремительно пустела. Уходили и посетители кафе, отрезанного от атриума живой стеной из разных деревьев в кадках. Официанты собрались у стойки – персонал не мог покинуть здание легко, но каждый прикидывал, как побыстрее улизнуть. Дреер набрал Анну: – Бери, что выбрала, и дуйте сюда. Мы начинаем. Затем Дмитрий обернулся и встретился глазами с Александром. Они договорились не приступать к операции, пока не соберутся все вместе или по крайней мере пока Маугли не появится в зоне видимости. Словесник еще раз оценил обстановку. Людей вокруг существенно убавилось, хотя многие все же сопротивлялись довольно мягкому воздействию. Светлая давно скрылась – пошла обрабатывать продуктовый гипермаркет на первом этаже. Через несколько минут в атриуме показалась Анна с малышом. Девушка несла какой-то фирменный пакет, а на Маугли красовалась новая курточка. Дреер выдохнул и кивнул Александру. Наполнение внутреннего «резервуара» Силы от артефактов-накопителей – процесс не слишком быстрый. Александр занял место продавца за прилавком и начал по-хозяйски вынимать и рассматривать то одно украшение, то другое. Никакого магического смысла в этих движениях не было – он мог бы с таким же успехом сесть на пол в позу лотоса, замереть с отрешенным видом или уткнуться в соцсети. Видимо, Инквизитору просто нужно было занять руки, чтобы лучше сосредоточиться. Дмитрий встал поближе к двери, чтобы отвадить случайных покупателей. Всплыло воспоминание из ранней, до-Иной молодости, проведенной в наружной рекламе. Тогда он узнал, что зевак, которые приходят просто поглазеть на витрины, продавцы между собой называли «оленями». Дмитрий подумал, что в большом торговом центре в роли «оленя» так или иначе окажешься поневоле: пришел-то ты за чем-нибудь одним, а вокруг столько всего… Интересно, здесь есть книжный? Наверняка должен быть. Дмитрий опять глянул на Александра. Было видно, как тот напряжен. Инициировали его как Светлого, а запасенная в украшениях энергия была Темной. Александр сейчас, наверное, едва ли не давился. Но слабенькие артефакты с лотка Светлых он уже в себя разрядил. Анна с Маугли вошли в прозрачную кабину лифта на краю атриума и поднялись на второй этаж. Скоро они оказались рядом. Малыш опять был занят – на этот раз какой-то новой машинкой. Девушка протянула Дмитрию карточку: – Вот, возьмите. – Оставь пока у себя. Мало ли чего. Анна обернулась и посмотрела, как за стеклянной перегородкой мучается Александр. Спросила: – Это долго? – Не столько долго, сколько тяжело. Хуже горькой редьки. – Бедный… – Уже не бедный. Обогащенный. Как уран. Девушка отвернулась. Маугли возил машинкой по перилам туда-сюда. – А кто были все-таки те… из интерната? Рыцарь, эта женщина и мальчик? – Не знаю, если честно, – ответил Дреер. – Это не люди и не Иные. И у тех, и у других бывает аура. – Женщина… она была какая-то спокойная и радостная. Вы не заметили, наверное, вы же эмоции по ауре считываете. – А ведь ты права… – сказал Дреер. – Рыцарь, наоборот, все время печальный. Как будто он даже не хотел делать то, что делал. – Как ты все замечаешь! – Я тоже… женщина. – Анна смутилась. У Дмитрия вдруг забрезжила догадка. Ощущение было такое, что вот он ловил-ловил – и поймал что-то важное, но только лишь за самый краешек. – А пацан? Клетчатый? Он какой? – Кажется, ему все было интересно. Он нисколько не боялся. Как будто в компьютерную игрушку играл. А почему вы спрашиваете? Дмитрий посмотрел вниз. Люди, спеша, проходили атриум и старались не задерживаться. К стойке кофейни подошел респектабельный седовласый джентльмен – не поворачивался язык назвать его просто стариком – и что-то заказал. Скучающие официанты и бариста вяло стали исполнять заказ. Они все еще были под действием заклинания. Джентльмен огляделся в явной озабоченности – чары действовали и на него, – однако все же скрылся за живой изгородью, где располагались столики. – Я был не прав, – сказал Дреер. – В смысле, когда думал, что кто-то из ушедших охотится за Маугли, чтобы воплотиться. Но Александр хорошо сказал – они и так прекрасно здесь разгуливают. – Тогда кто это? – Сумрак, ты должна помнить, впитывает человеческие эмоции. Где-то я читал, что изначальных, аутентичных эмоций на самом деле мало. Все сложные, вроде вины или стыда, называются рэкетными. Аутентичных всего четыре. Может, конечно, и больше, но в той книге было написано именно так. Это страх, радость, горе и гнев. Они присущи и животным. Самый базовый, биологический эмоциональный фон, который у нас есть. Сумрак же не только забирает эмоции, он все время с ними что-то делает. В нем всегда что-то трансформируется, идеальное переходит в материальное – вспомни наших оборотней из интерната, какие они здоровенные, когда перекинутся. – Да уж!.. – Анна увела глаза в сторону, и Дмитрий был готов поспорить, что сейчас она вспоминала Гошу Буреева и других своих школьных друзей. Но словесник не позволил ей долго предаваться ностальгии. – А что, если Сумрак сотворил живое воплощение каждой такой изначальной эмоции? Креатуры. Он мог придать каждой облик ушедшего Иного, самого подходящего по душевному складу. Жил-был, к примеру, Темный в Средние века, заядлый мизантроп – у них такие через одного попадаются. В Сумрак первый раз вошел в приступе меланхолии – вот тебе и образ. – Я, кажется, поняла, – сказала Анна. – Печальный рыцарь – это Горе… – Угу. Горе-Злосчастие. Недаром про него еще в старину писали. Может, уже тогда он и приходил. – Женщина, получается, – Радость. – Похоже. Не иначе, ведьмой была. Недаром растениями управляет. Близость к природе никуда не денешь. – Все-таки не сходится… Мальчик тогда должен был быть Гневом или Страхом. А он же другой. |