Онлайн книга «Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть?»
|
Теперь ясно. Бен Старлок, подкидывающий нам порой пару баксов, знал, что деньги за охрану от марсиан мы с девушки не возьмем в отличие от многих других чиканских агентств. – Мисс Доуэр, извините, но мы… – По-вашему, это честно, мистер Хантер? Почему бы вам не допустить хоть на минуту, что я нормальная? Дядя и с этим каверзным вопросом справился: – Я ни на минуту не усомнился в вашей нормальности, мисс Доуэр. Думаю, вы ошибаетесь, как ошибаются вполне нормальные люди, которые верят в привидения. Возможно, это я неправ, привидения действительно существуют, и марсиане живут на Земле. Но если мы не верим в то, что утверждает клиент, нечестно было бы брать с него деньги и вообще заниматься его делом. Понимаете, о чем я? – Не все ли вам равно, если я готова платить? – Увы, мисс. Сожалею, но вынужден отказать. Салли Доуэр расплакалась. Без всхлипов и рыданий, только слезы по щекам покатились. Она промокнула их малюсеньким платочком и выбежала, прикрыв за собой дверь – опять-таки тихо, без грохота. Я посмотрел на дядю, он на меня. – Бедное дитя, – сказал он. – Жаль, что мы… Не дослушав его, я направился к двери. – Догоню-ка я ее. Попробую уговорить, чтобы отнесла свои двести баксов психиатру. – Осторожней, Эд, с психами опасно связываться! Опасно, спору нет, но я и не собирался связываться с Салли Доуэр, просто хотел ей помочь. Нехорошо как-то, что она выскочила от нас вся в слезах. Ненавижу, когда женщины плачут, психованные они или нет. Лифт, судя по цифрам на панели, находился четырьмя этажами выше, и Салли, судя по цоканью каблуков на лестнице, не села в него. Правильно, с пятого и пешком недолго спуститься. Услышав, что я иду следом, она замедлила шаг, и я догнал ее перед первым этажом. – Простите, если обидели, мисс Доуэр. Могу я для вас что-нибудь сделать? Лично, не как детектив – профессиональную помощь без согласия дяди оказать не получится. Она не плакала больше, только одна щека еще не просохла. – Не знаю, чем бы вы могли помочь, мистер Хантер. Честно говоря, я тоже не знал – разве что посоветовать ей сходить к психиатру, а такой совет с бухты-барахты не выпалишь. – Давайте просто выпьем и побеседуем? – Я пустил в ход свою воскресную улыбку, рот до ушей. – Вреда от этого не будет, во всяком случае. – Хорошо, мистер Хантер, – кивнула она. – Зовите меня Эдом. Она так и сделала, а я стал называть ее Салли. Мы заняли столик в баре неподалеку и взяли пару холодных коллинзов [8]. Для начала я решил выяснить, сильно ли у нее мозги набекрень. – Расскажите что-нибудь о себе, Салли. Где родились, чем на жизнь зарабатываете, кто родители, что едите на завтрак. Марсиан прибережем на потом. – Вы в них не верите, правда? – Нет. Забудьте о них и рассказывайте. – Мне двадцать два года. Родилась я в штате Колорадо, в городке, про который вы наверняка не слышали. Секо – «сухой» по-испански. Сейчас там население всего две-три тысячи человек, но в то время, когда шахты работали, было около десяти. Я жила там до двенадцати лет, до смерти родителей. – Они оба умерли? – В одну ночь. Маме стало плохо – острый аппендицит, как мы узнали позднее. Жили мы в десяти милях от города, а вечером началась буря, и телефонные провода оборвало. Папа сел в машину и помчался за доктором. Проехал всего две мили, сорвался с обрыва на горной дороге и разбился насмерть. Наверное, вел автомобиль слишком быстро. Его нашли только утром, когда мама уже умерла от перитонита. Рассказывала она довольно спокойно, но для девочки двенадцати лет это, конечно, было ужасом. Я спросил, находилась ли она одна с матерью. – Нет-нет. Доктор приехал все-таки, но спасти ее не сумел. И сестра со мной была, и соседи. Папа уехал часов в восемь вечера – когда к полуночи он не вернулся, мы поняли, что случилось несчастье. Мама сильно мучилась, и Дороти – сестра моя, на два года моложе – побежала к ближайшей соседке. Гроза закончилась, телефон починили. Соседка вызвала доктора и пришла к нам. Да, это несколько светлее картины, которую я себе мысленно рисовал – девочка одна в доме рядом с умирающей матерью. С доктором и соседкой уже не так страшно. – Значит, у вас есть сестра? А братья? – Нет, больше никого. Дороти, полагаю, ближайшая моя родственница. – Полагаете? Не уверены? – По крови, бесспорно, самая близкая, – с легким смешком уточнила Салли. – Есть еще приемные родители, наши опекуны, какие-то четвероюродные или пятиюродные сестры по маминой линии. – Вы все еще живете вместе с ними? – Только сестра. Пока она зависит от них, потому что учится в Чикагском университете. Я проучилась в колледже год, потом ушла, начала работать и сняла себе жилье. – Где же вы трудитесь? – Я стенографистка в большой страховой компании «Хэлстед мьючиал». У меня недельный отпуск, но поехать куда-то финансы не позволяют, вот и парюсь в Чикаго. Кроме того… – Ее глаза округлились. Чуя приближение марсиан, я подкинул очередной вопрос: – У вас хорошие отношения с сестрой и опекунами, Салли? – Да, вполне, только жить там я не хочу. Мне не нравится их сын Дикки, и дядя Рей, и… – Кто такой дядя Рей? – Брат приемной матери, Рей Вернеке. Он пьяница и вообще… не люблю я его. Говорят, блестящий был ум, пока пить не начал. А Дикки… – Салли передернулась. – Пристает к вам? – предположил я. – Нет, что вы! – расхохоталась она. – Ему всего одиннадцать лет. Просто он всезнайка и задавака – вундеркинд, в общем. Ай-кью будто бы высоченный, но у меня от него мурашки. – Встречал я таких. – Как Дикки – вряд ли, очень надеюсь. – Еще по коктейлю? – Почему бы и нет? Я заказал два коктейля. В баре кондиционер, а на улице, на солнце, можно тосты поджаривать. – Ну, а сестре вашей нравится жить у… Как их фамилия? – Стэнтоны, Джеральд и Ева. Нет, Дороти с ними нормально ладит. Она бы охотно жила отдельно, как я, но непременно хочет окончить колледж. Родители у нас хорошие, все дело в Дикки и дяде Рее. – Стэнтоны оплачивают ей учебу в колледже? – Да. И за меня бы платили, я сама не захотела. Они к нам прекрасно относятся. – Вы у них часто бываете? – Интересно, почему она не поделилась своей бредовой идеей с ними, прежде чем обращаться в полицию и к частным сыщикам? |