Онлайн книга «Джонни Оклахома, или Магия крупного калибра»
Опытные магистры, съевшие не один десяток собак на околонаучных и внутриуниверситетских интригах, сразу загрустили, хотя не все позволили эмоциям отразиться на лице. Объявление о сборе совета означало желание гросс-магистра если и не уйти от ответственности, то хотя бы сделать её коллективной, разделив возможное наказание пропорционально заслугам перед самим ректором. – Итак, господа, – продолжил сэр Артур, – можем ли мы отказаться принять на обучение прибывших из Груманта студентов? – Если только девушку, – с сомнением протянул декан погодного факультета. – Да и то, глядя правде в глаза, это сделать очень и очень трудно. – Почему же? – поинтересовался ректор. – Что нам помешает? – Отсутствие в уставе Университета прямого запрета на обучение женщин. А ещё наш отказ может бросить тень на репутацию Его Императорского Величества, не указавшего в приглашении желательный пол будущих студентов. На мгновение всем показалось, что в кабинете похолодало и тени в углах приобрели форму Шестиугольной Башни, в которой последние три сотни лет располагался Секретариат Особых Дел при канцелярии Его Императорского Величества. Неприятное место, куда очень легко попасть, но откуда почти невозможно выбраться. – Император не может ошибаться! – сэр Артур с укоризной посмотрел на декана погодного факультета. – И если он не обозначил в своём приглашении нежелательность женского присутствия в Университете, то мы не имеем права отказать виконтессе Оклендхайм по этой причине. – Именно так я и собирался сказать с самого начала, сэр Артур! – Собирались, но не сказали, – отмахнулся ректор. – И вообще, мне нужны идеи, а не бесполезные слова. Господа, у кого есть идеи? Декан факультета бытовой магии, румяный толстяк с розовой лысиной профессионального прожигателя жизни, задумчиво произнёс: – А не является ли эта виконтесса родственницей известного преступника графа Оклендхайма, уличённого в геноциде гномьего населения на территории королевства Грумант, отягчённого использованием запрещённых методов ведения войны? Гросс-магистр хлопнул ладонью по столешнице: – Ваши слова сами по себе тянут на коронное преступление, магистр фон Зальца, и нам лучше сделать вид, будто они никогда не были произнесены вслух. Его Императорское Величество повелел считать выступление гномов в Груманте мятежом против законной власти, а для подавления бунта, как известно, не существует запрещённых методов. Мало того, среди наших будущих студентов есть тот самый риттер фон Тетюш, вместе с упомянутым графом Оклендхаймом уничтоживший… разгромивший… хм… принудивший к миру маскирующиеся под регулярный хирд банды обнаглевших коротышек. Фон Зальца поморщился, но не стал возражать гросс-магистру. Вместо этого он попросил: – А нельзя ли огласить весь список прибывающих студентов? Сэр Артур пожал плечами и бросил на стол сложенный вдвое лист бумаги: – Читайте вслух. Декан кивнул, забрал список и огласил: – Первым у нас обозначен виконт Джонни Оклендхайм. Этот тоже родственник старого графа? – Единственный сын и наследник. Но вы не отвлекайтесь! – Вторым, то есть второй, идёт его жена, леди Ирэна Оклендхайм. – Жена? – удивился декан погодного факультета. – Но общежитие нашего Университета не предназначено для проживания семейных пар, а студенты первых двух курсов не имеют права снимать жильё в городе. Это древняя традиция, господа. – Вот как? – оживился ректор. – Тогда это послужит неплохим поводом для отказа. Впрочем, мы ещё вернёмся к обсуждению данного вопроса. Продолжайте, Иоахим, продолжайте! Обращение к подчинённому по имени явно свидетельствовало об улучшении настроения гросс-магистра. Вырисовывалось решение проблемы, а выполнение невысказанного пожелания Его Императорского Величества приобрело все шансы на осуществление. Не зря повелитель так морщился, передавая список? Значит, он был недоволен, и долг каждого подданного заключается в том, чтобы причин императорского недовольства становилось всё меньше и меньше. – На третьем месте записан полковник грумантской пограничной стражи Карл Гржимек. Странно… – Наш Университет не обучает военных. – Прошу прощения, тут указано, что упомянутый полковник находится в отставке и к дальнейшей службе не пригоден по причине тяжёлой болезни. – Этого ещё не хватало! – возмутился всё тот же декан погодного факультета. – Он не заразный? – Представления не имею. Что это вообще за заболевания – гомофобия и похвальная тяга к линчеванию? – Первый раз слышу, – покачал головой главный целитель Университета в ранге майор-магистра. – Но если тяга похвальная, то вряд ли его заболевание является заразным. Скорее всего, это свойственная военным деформация личности, выражающаяся в болезненном стремлении к хвастовству. Вы же знаете наших вояк, господа, и не думаю, что грумантцы хоть чем-то от них отличаются. – Тогда ладно. Продолжайте, Иоахим. – Спасибо за разрешение, – раздражённо бросил фон Зальца, но продолжил чтение. – И далее в списке риттер фон Тетюш, отличившийся при подавлении недавних беспорядков. Хладнокровный палач и убийца. – Что, прямо так и написано? – удивился ректор. – Простите, сэр Артур, это моё собственное мнение. Когда вкладываешь приличные деньги в такое надёжное предприятие, как гномий хирд, а потом никому не известный риттер… Обидно, сэр Артур! – Пустое, Иоахим. Забудьте про потери и продолжайте чтение. Фон Зальца посмотрел на бумагу и тут же поднял удивлённые глаза: – Норваец? – Кто норваец? – не понял главный целитель. – Откуда им тут взяться? Да скорее небо упадёт на землю, чем в нас благословенный Небесными Богами приют возвышенной науки ступит нога грязного северного варвара. – Вынужден вас огорчить, майор-магистр, но скоро сюда ступят целые две ноги. – Каким образом? – Последним в этом списке указан норвайский рикс Вован Безумный из рода Синяя Борода. Главный целитель мельком бросил взгляд в окно, будто бы проверяя целостность так и не упавшего на землю неба, и крикнул: – Такого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Ректор опять хлопнул ладонью по столешнице: – Это воля императора, и мы обязаны её выполнить! – Но… – Но император дал понять, что не желает видеть в Университете ни убийц-риттеров, ни грязных варваров, ни больных полковников, и тем более не желает видеть отродье преступного графа вместе с его девкой! Неожиданно подал голос скромный секретарь ректора, с самого начала молча стоявший за высокой конторкой у двери в кабинет: |