Книга Звездный зверь, страница 19 – Роберт Хайнлайн

— Возможно.

С минуту она подумала.

— Мы хотим перенести разбор дела в другой округ.

— Где вы этому научились? Не беспокойтесь, в вашем деле уже имел место один перенос, когда вмешалось Министерство. Так что с этим покончено. А теперь, для разнообразия, посидите тихо.

Бетти покраснела.

— Вы себя дискредитируете.

Гринберг по своему обыкновению решил сохранить настоящее олимпийское спокойствие. Для этого ему понадобилось сделать три глубоких вдоха.

— Послушайте, девушка, — сказал он, подбирая слова, — весь день вы пытались нарушить ход дела. Вам нет больше необходимости говорить. Вы и так наговорили слишком много. Вам понятно?

— Нет, почему же, я еще буду говорить.

— Что? Повторите, пожалуйста.

Бетти посмотрела на него.

— Нет, я лучше возьму свои слова обратно, а то вы начнете говорить о «неуважении к суду»…

— Нет-нет… Я хотел запомнить это. Не думаю, что мне когда-либо приходилось слышать такие огульные утверждения. Но пусть это вас не беспокоит. Главное — попридержите язык, если, конечно, вам это удастся. Вам будет позволено говорить позднее.

— Да, сэр.

Гринберг повернулся к остальным.

— Суд раннее объявлял, что будет сделано должное уведомление, если нам предстоит продолжить рассмотрение дела до его окончания. Суд не видит причин, препятствующих этому. Будут какие-нибудь возражения?

Адвокаты беспокойно зашевелились и обменялись взглядами. Гринберг повернулся к Бетти.

— А вы?

— Я? Мне казалось, у меня нет права голоса.

— Следует ли нам закончить рассмотрение дела сегодня?

Бетти взглянула на Джона Томаса и понуро ответила:

— Возражений нет, — затем наклонилась к мальчику и прошептала: — Джонни, я честно пыталась…

Он похлопал под столом по ее руке:

— Я знаю, проныра.

Гринберг сделал вид, что ничего не слышит, и продолжил холодным официальным тоном:

— В суд поступило прошение об уничтожении неземного существа по имени Ламокс на том основании, что оно опасно и неконтролируемо. Факты не подтверждают эту точку зрения. Прошение отклоняется.

Бетти, вскрикнув, раскрыла рот от изумления. Джон Томас впервые за все это время улыбнулся.

— Пожалуйста, соблюдайте порядок, — сказал Гринберг спокойно. — У нас здесь есть еще петиция с той же просьбой, но на других основаниях, — он держал в руках бумагу, поданную «Обществом сохранения Земли для людей». — Суд находит невозможным следовать надуманной аргументации. Петиция отклоняется. У нас имеется четыре уголовных обвинения. Я снимаю все четыре. Закон требует…

Городской поверенный был в изумлении.

— Но, ваша честь…

— Если у вас есть вопрос, пока придержите его. Никакого преступного намерения судом не найдено, а значит, в этом отношении не могло быть преступления. Однако могла иметь место преступная халатность там, где закон требует от человека соблюдения должной предусмотрительности для защиты окружающих: именно в этом отношении и должен быть рассмотрен предмет спора. Предусмотрительность основывается на опыте, личном или чужом, а не на невероятном предвидении. По мнению суда, принятые меры предосторожности были вполне разумными в свете имевшегося опыта, то есть опыта, имевшегося до последнего понедельника, — он повернулся и обратился к Джону Томасу. — Я имею в виду, молодой человек, что ваши меры предосторожности были предусмотрительны в той мере, насколько вам это было известно. Теперь вы знаете больше, и если этот зверь опять окажется на свободе, вам будет худо.

Джонни сглотнул.

— Да, сэр.

— У нас имеются гражданские иски об ущербе. Здесь критерий другой. Опекун несовершеннолетнего или владелец животного отвечает за ущерб, нанесенный подопечным ребенком или животным, и закон придерживается мнения, что пусть лучше страдает владелец или опекун, чем невинная третья сторона. За исключением одного пункта, о котором я пока умолчу, все эти гражданские иски попадают под это правило. Но позвольте мне в первую очередь заметить, что все предъявленные на этом основании иски требуют карательной компенсации за ущерб в качестве меры наказания. Карательная компенсация за ущерб в качестве наказания отвергается: для подобного нет основания, для всех таких случаев закон предусматривает только реальную компенсацию за убытки. Что же касается непосредственно финансовой стороны компенсации, то Министерство инопланетных дел вмешивается в общественные интересы: расходы берет на себя министерство.

— А ведь неплохо, что мы оформили Ламокса как имущественную принадлежность, — прошептала Бетти. — Посмотри, как оскалились эти стервятники из страховых компаний.

Гринберг продолжал:

— Я умолчал было еще об одном пункте. Косвенно был затронут вопрос о том, что этот Ламокс может и не быть животным — и потому не является имущественной принадлежностью… и он может оказаться говорящим существом в значении «Обычаев цивилизации», а потому сам себе хозяин.

Гринберг имел колебания. Он хотел бы внести свой вклад в «Обычаи цивилизации», но его тревожило, что именно это и может стать поводом для непризнания решения.

— Мы давно уже ликвидировали рабство. Никакое из разумных существ не может быть собственностью. Но если Ламокс относится к подобным существам, то что же получается? Несет ли Ламокс личную ответственность? Нельзя сказать, что он достаточно знаком с нашими обычаями, нельзя сказать также, что он находится с нами по своему желанию. Следует ли в таком случае считать предполагаемых владельцев его опекунами, ответственными, таким образом, за его поступки? Все эти вопросы сводятся к одному: является Ламокс имущественной принадлежностью или же свободным существом?

Суд выразил свое мнение, когда решил, что Ламокс не может давать показания… в настоящее время. Но суд не имеет достаточных оснований для окончательного решения, независимо от того, что на первый взгляд Ламокс кажется животным.

Поэтому суд вернется к рассмотрению этого дела после определения статуса Ламокса. А до того момента местные власти возьмут на себя заботу о Ламоксе и будут отвечать как за его безопасность, так и за безопасность общества от него.

Гринберг замолчал и сел.

Появись сейчас в зале муха, она растерялась бы от обилия раскрытых ртов. Первым пришел в себя поверенный от компании, страхующей «Бон Марше», мистер Шнейдер.

— Ваша честь? Так что же насчет нас? Что нам делать?

— Не знаю.

— Но… послушайте, ваша честь, давайте посмотрим фактам в лицо. У миссис Стюарт нет никакой собственности и денег, которые могли бы быть описаны, она лишь управляет имуществом по доверенности. То же самое касается и мальчика. Мы надеялись получить возмещение от самого зверя. За него на аукционе могут дать хорошую сумму. А теперь, если позволите, вы все перевернули вверх тормашками. Если кто-нибудь из этих… кхм… ученых… начнет долгую серию испытаний, на которые, возможно, потребуются годы, и до их окончания не может быть решен вопрос о статусе этого зверя, как имущества, — то где, скажите, искать нам утешение? Следует ли нам подать в суд на город?