Онлайн книга «Герда»
|
Глупый какой-то спор. То есть совсем-совсем глупый, с чего мы в него влипли? С Аделины. Это она перед Симбирцевым старается. Иногда мне хочется Аделину просто прибить за такое старание. Я не могу понять – это она на самом деле так думает или хочет меня позлить? – Это случайно получилось, – возразила Алька. – Мы просто не туда пошли, вот и все… – Так это ведь самый главный показатель, – сказал Симбирцев. – В нормальной стране можно спокойно пойти в любую сторону. А здесь нет. Здесь любой поворот – и уже опасность, уже можно не вернуться. Потому что не знаешь, что там встретишь. – Да ладно, – продолжала спорить Алька. – В Америке все то же самое. Немного в сторону с шоссе съехал – и сплошные маньяки с мотыгами. Или сатанисты. Или мутанты. Симбирцев хохотнул, Аделина подхватила. – Поменьше ужасов смотреть надо, – сказала она наставительно. – Смотришь разную ерунду, потом в голове сплошной бардак. – Кинематограф отражает реальность, – по-умному ответила Алька. – Даже если он отражает ее на десять процентов, все равно впечатляет. – А еще все время кого-то в школах расстреливают, – напомнил я. – А у нас нет. – Это пока, – парировала Аделина. – Александра, вы сказали, что улицы патрулируете. Это как? – поинтересовался Симбирцев. – Просто, – ответила Саша. – У нас в «Булате» действует программа… – В чем?! – оборвала ее Аделина. – В «Булате», – повторила Саша. – Вы, наверное, слышали? Это такая молодежная организация… – Как интересно. – Симбирцев даже трубку перестал грызть. – А чем же вы занимаетесь? – Я тебе потом расскажу, чем они занимаются, – Аделина скорчила брезгливую мордочку. – Очень интересное формирование… – Да я сама могу рассказать… – начала было Саша. – Не надо, – остановила Аделина. – И так вокруг много всего… Она поглядела на Мельпомену, указала на нее вилкой. – Вот такого. Все поглядели на плачущую Мельпомену. – А что она, по-твоему, ржать должна? – с обидой спросила Алька. – Да нет, но хотя бы приличное лицо иметь. А не черт-те что. Куда ни придешь, везде такие хари. Аделина покачала головой. – Вполне приличное лицо, – пожала плечами Алька. – Это же муза, а не фотомодель. И не надо забывать, что приличные люди вообще часто в плохом настроении бывают. У них потому что душа. Аделина фыркнула. – Да тут у всех такие лица, ты в автобус зайди, сестренка, – сказала она. – И что, мне поверить, что у всех этих людей есть душа? Ага, сейчас. Аделина отхлебнула сока, с отвращением выплюнула кусочек апельсиновой коры. – А ты тоже виновата, – сказал я Аделине. – Что? – не поняла она. – Вы все почему-то считаете, что это я один виноват, а ты тоже виновата. Ты тогда нас не удержала. – Я?! – Аделина чуть не подпрыгнула. – Я вас удерживала, как могла! Это вы, кретины, поперли! А я еще и виновата! Ну ты, братец, и хорек… – Хватит, – попросила Аглая. – Не надо… – Это ему не надо! На меня свалить не получится, и не думай. Я вас тогда предупреждала. Предупреждала, – взвизгнула Аделина. Да, взвизгнула. – А вообще все приличные люди давно отсюда свалили, – объявил Симбирцев. – Живут там, а здесь только бизнесы держат. Вот у нас в кампании все сюда только работать прилетают, а как пятница – так сразу к себе. Аделина согласно закивала. – А как вас зовут, извините? – заинтересовалась вдруг Саша. – Забыла просто. – Алексом его зовут, – с вызовом произнесла Аделина. – Алексей Симбирцев, значит, превосходно… Саша извлекла блокнотик черного цвета, открыла его примерно на середине, и что-то в него записала. – И зачем? – поинтересовался Симбирцев с ехидцей. – Это у вас черный список личных врагов? Он ухмыльнулся. Саша ухмыльнулась в ответ. – Врагов России, – уточнила она. Симбирцев принялся смеяться. Так громко, что с Мельпомены стала сыпаться пыль, так что портьера заколыхалась. – И ее впиши, – Алька указала на Аделину. – Она тоже враг. А Аделина не смеялась. Не знаю почему, не смеялась. – Ее надо в Соловки законопатить, – продолжала Алька. – На стройки капитализма. – Прекрати, – взвизгнула Аделина. – Прекрати паясничать. Симбирцев замолчал и поглядел на Аделину с удивлением. Саша продолжала улыбаться, вертела в пальцах блокнот, в глазах поблескивали злые искорки. Алька надулась и замолчала. – И куда вы потом этот список отправите? – поинтересовался Симбирцев. – В проскрипционную палату? – Нет, в ФСБ. Повисло молчание. Все смотрели на Сашу. Саша листала блокнотик. Симбирцев расхохотался снова. Громко, прихлопывая ладонями по столу, но как-то не от души, не как раньше. – В ФСБ, – повторила Саша. – У нас с ними тесное сотрудничество. Это ведь только так кажется, что можно болтать что угодно и где угодно, свобода слова, то, се. А это не так. На всех… Саша оглядела нас по очереди. С прищуром. – На всех ведется досье, – сказала она негромко и страшно. – С двенадцати лет. Современные технические средства это позволяют. Ну, а работа с контингентом… Саша кивнула на Симбирцева. – Это, конечно, тоже. Кто что говорил, над кем и как надсмехался, какие анекдоты рассказывал. Так что вот, Леха. Ты булькнул, я записала. Кому надо, услышит. Саша подмигнула Симбирцеву. Симбирцев, кажется, подавился. Во всяком случае, он замолчал и не знал, что ответить. И шутить ему не хотелось. – Она врет, – попыталась успокоить Аделина. – Это шутки такие дурацкие. – Ага, шутки, – теперь улыбалась Саша. – Когда будешь визу в Америку обновлять, узнаешь. – Да я совсем не то хотел сказать… – начал оправдываться Симбирцев. – Все совсем не то хотят сказать, – Саша еще раз подмигнула Симбирцеву. – Все хотят сказать «не надо рая, дайте родину мою»… – Это Есенин, – определила Алька. – А получается «прощай немытая Россия», – закончила Саша. – Это Лермонтов, – опять определила Алька. – Да нет, вы меня неправильно поняли… – продолжал оправдываться Симбирцев. – Где надо, тебя правильно поймут, – пообещала Саша. Симбирцев взял вилку. Аделина побледнела. – Я… – Симбирцев огляделся. – Я просто… |