Книга Привет, это я! Первый поцелуй, страница 24 – Нина Элизабет Грентведт

— Привет, милая, — говорю я чуть более низким голосом, будто это Стиан. — Ты гораздо круче этой Нинни, — продолжает дерево-Стиан, и еще оно говорит, что имя у нее ужасно тупое.

— Спасибо, — отвечаю я своим обычным голосом. — А еще я мечтал тебя поцеловать с тех пор, как… всегда! — говорит дерево-Стиан вдруг и «берет меня штурмом» ^[14].

— Правда? — спрашиваю я. Я немного удивлена и счастлива.

— Да, потому что ты ужасно классная и у тебя все так круто получается. Наверняка и целуешься ты круто, — говорит дерево-Стиан, и мне кажется, я вот-вот упаду в обморок.

— Ах, Стиан! — говорю я.

— Ах, Ода! — говорит дерево-Стиан, и я обнимаю его.

— Kiss me! — говорю я (и мой английский звучит совсем даже не странно: «Kiss me» — это как в фильмах. И звучит это очень естественно, стильно и как в кино).

— Oh, yes! — говорит дерево-Стиан, и я прислоняюсь к нему вплотную, и мы целуемся!

Оно такое немного холодное и шершавое.

— Ты не пользуешься гигиенической помадой? — спрашиваю я и смеюсь, отслоняясь от него.

И вдруг кто-то смеется прямо у меня за спиной. А?!! Подожди. КТО-ТО СМЕЕТСЯ ПРЯМО У МЕНЯ ЗА СПИНОЙ!!! Все мое тело застывает, пока я обнимаюсь с ДЕРЕВОМ. Я сглатываю, медленно оборачиваюсь и смотрю ПРЯМО В ЛИЦО КАКОМУ-ТО ПАРНЮ!!! Не знаю, что мне думать и думаю ли я вообще, потому что, кроме свиста в ушах, я ничего не слышу, и я не знаю, откуда этот свист, это только я его слышу или парень тоже его слышит? Я быстро оглядываюсь. Вокруг нет никого. Только я и этот мальчишка. Я стою и таращусь на него. Кто это? Откуда он взялся? Как давно он тут стоит?

— А мне тоже можно? — слышу я его голос сквозь свист в голове, и он ржет. Он РЖЕТ!!!

Я совершенно каменею, не могу говорить, думать, ничего! Я даже не могу понять, краснею я или нет. И не могу думать, смутилась я или нет, я просто… В ШОКЕ!

Парень просто улыбается, стоя прямо передо мной, мы смотрим друг другу в лицо. И он улыбается еще сильнее, а потом в глазах у него появляется такой взгляд, такой хитрый, странный и улыбающийся, и он говорит:

— А я пользуюсь гигиенической помадой. Хочешь на мне потренироваться?

А потом ПОДМИГИВАЕТ мне и складывает ГУБЫ ТРУБОЧКОЙ!!! И тянется ко мне!!!

И тут я будто оживаю, как бы отхожу от шока, отталкиваю мальчишку и бегу вниз через Большой лес со всех ног. И слышу его смех и крик «Эй, подожди!» мне вслед.

Но я не жду, я все бегу и бегу, и, по счастью, я уже сто тысяч раз была в лесу и знаю его наизусть, потому что даже не спотыкаюсь, и я добегаю до дороги, смотрю по обеим сторонам, перебегаю ее и бегу к Леску. Добежав до Обезьяньего дерева, я чуть не врезаюсь в Эрленда и еще кого-то, они висят и раскачиваются на ветках.

— Привет, Ода! — кричит Эрленд. — Смотри! Это Петер Снизу! Мы — обезьяны!

Эрленд смеется, и мальчик, висящий рядом с ней на Обезьяньем дереве, тоже смеется.

Я даже не останавливаюсь, говорю только: «Привет, Петер Снизу» прямо на ходу и бегу дальше до самого дома.

И когда я потом сижу в комнате и все думаю и думаю о том, что случилось, я вспоминаю ВСЁ, что мы с деревом-Стианом сказали друг другу. Или, точнее, что Я сказала ДЕРЕВУ и что дерево КАК БЫ сказало мне. Хотя это тоже я говорила. Я была там одна, в лесу, и разговаривала с ДЕРЕВОМ! И еще целовалась с ним и… ТЕПЕРЬ я чувствую, что краснею. Кажется, что все лицо ГОРИТ до самой шеи и ушей и уши РАСКАЛЯЮТСЯ. И сердце стучит так сильно, будто меня всю трясет. Откуда вообще взялся этот мальчик? И как долго он там стоял? И как много он видел и слышал? Не знаю. И тут я чувствую, как мне ужасно, УЖАСНО стыдно. Мне одновременно и жарко, и холодно, и тошнит, и сердце бьется ЗВЕРСКИ, кажется, будто у меня температура. По-моему, я совершенно больна.

Я достаю дневник и вижу, как дрожат руки, когда я его открываю. Блин, это все, что я в состоянии подумать. И я пишу:

И я вдруг совсем не знаю, что мне написать. Что писать о том, что только что случилось? Как писать об этом?.. Я сижу за столом и тупо смотрю в пустоту. И снова и снова думаю о том, что случилось в Большом лесу.

И чем больше я об этом думаю, тем больше мне становится стыдно. Как такое возможной Я стояла — и целовалась с ДЕРЕВОМ! И сказала дереву «Kiss те»! А тут оказался незнакомый парень, который наверняка ВСЕ слышал!!! БЛИН. Теперь никогда в жизни я не смогу больше ходить в Большой лес.

— Ода! Обед! — кричит папа с первого этажа, я закрываю дневник, запираю его, прячу ключик и спускаюсь обедать.

За обедом я ничего не говорю, только думаю о лесном происшествии. Я даже есть не могу, потому что меня на самом деле тошнит, хотя папа приготовил мой любимый обед: кусочки говядины в воке и овощи в соусе сатай! ^[15]

— Ода? — спрашивает папа и смотрит на меня через стол. — Что-то случилось?

— Нет! — говорю я быстро. — Ничего. Не случилось чего… то есть ничего.

— Уверена? — спрашивает папа. — Ты как-то нездорово выглядишь…

Эрленд сидит жует огромный кусок мяса и тоже начинает ко мне присматриваться.

Если ты еще не знаешь, сатай — это страшно вкусным соус из арахиса и еще чего-то. Папа делает соус из арахисового масла, вместо того чтобы делать его из целых орехов.