Онлайн книга «Проходящий сквозь стены»
|
Я начал стаскивать с нее блузочку, она послушно потянула руки, но сказала жеманно: – Я стесняюсь – твои рыбки на нас смотрят. И вообще ты бабник, твой попугай назвал меня Лорочкой. – То не попугай, – сказал я. – То телевизор… И рыбки скринсейверные. – Все равно, как ты можешь думать о сексе, когда бастуют авиадиспетчеры? И вообще-то я еще в лифте кончила – может, ты дальше как-нибудь сам? – Нет уж, нет уж, – сказал я и, развернув ее лицом к столу, задрал юбку и спустил трусики. – Что-то у тебя жопа холодная! – Нет, сиськи маленькие, – подхватила она. – Может, не надо? Ты парень крутой, тебе сиськи нужны побольше. – За неимением гербовой, – ответил я, – пишут на простой. Не верти задом, не отвертишься. Она вздохнула, послушно расслабилась, куда денешься, даже постаралась как-то отвечать, раз уж не отвертелась, а выглядеть холодной и равнодушной – портить репутацию. Я оценил ее жест, постарался не затягивать процедуру избавления от нажима со стороны полового инстинкта. Она оглянулась, брови удивленно поползли вверх: – Уже? Давно?.. Что ж ты молчишь? Она мелкими шажками, зажимая свой низ, побежала в ванную. Я со спущенными штанами дотянулся до кофемолки. Когда Ляля вышла из ванной, свежая и подкрашенная, но голенькая, таков этикет, сразу потянула носом и сказала одобрительно: – Я уж думала, снова, как дурак, предложишь выпить. А кофе… это прекрасно! – Вот видишь, – сказал я, – как много у нас общего. – Но ты не проявил сочувствия к забастовке авиадиспетчеров, – упрекнула она. – Не понимаю, как можно быть таким черствяком в нашем открытом демократичном обществе! – Это мой единственный недостаток, – сказал я. – А так я вообще золото. Она наблюдала, как я разливаю по чашкам крепкий горячий напиток, деловито осмотрела печенье, конфеты, сыр, вчиталась в строки о калорийности. – Ого, витаминизированные! Оказывается, и ты следишь за фигурой? – Теперь они все витаминизированные, – объяснил я. – Будто не знаешь. Она вздохнула, голос ее прозвучал уже серьезно: – Мы опродуктиваемся не в таком крутом магазине. У нас попроще. И товар качеством пониже, зато и цены… демократичнее. Это тебе так везет с деньгами. Наверное, нашел подкову от слона? – Две. Теперь слона бы найти… Она разлила кофе по чашкам, оглянулась. – Что, уже на диван? Так и будешь там валяться? А где же страсть к приключениям? Под лежачий камень вода не течет! – Зато и говно не лезет, – отпарировал я. – А приключений у меня хватает… Она подумала, согласилась: – Да, в поисках приключений главную роль играет не голова, ты прав. Тебе с сахаром? – И сливками, – сообщил я. – Они вон там, в холодильнике. Да не в этом, этот для пива. Она покачала головой. – Впервые вижу на кухне два холодильника. Ты либо извращенец… – Либо? – Либо жрешь так, что должен лопнуть. Но ты даже не растолстел! Я сказал самодовольно: – Какой из этого вывод? – У тебя глисты, – определила она, мило прихлебывая кофе. – Большие, голодные… – Впервые вижу остроумную женщину, – признался я. Она печально вздохнула. – Да, это моя беда… – Почему? – Женское остроумие убивает мужскую сексуальность, – сообщила она. – Правда? – удивился я. – Вот повезло!.. Тогда завалимся в постель и отоспимся по полной! Ура! Она мило улыбнулась. – Какой ты хороший… – Правда? – Ну да. А то все начинают доказывать, что на них не действует, что они вообще-то орлы… После кофе она все так же голенькая прошествовала в душ, пока я споласкивал чашки из-под кофе. Я проводил ее взглядом: спина ровненькая, сиськи в порядке, совсем не маленькие, попка кокетливо вздернута, как курносый носик Саманты Фокс, а ноги длинные и с хорошими мышцами. Впрочем, будь хоть что-то не в порядке, ссылалась бы на застенчивость и душевную невинность, уже знаем эти трюки. И еще, новое открытие, совсем не простецкая дурочка, какой показалась вначале. Наверное, мимикрия, все мы охотнее ловимся на дурочек, чтобы самим выглядеть на их фоне суперменами и яйцеголовыми. Из ванной вышла еще более свеженькая, с каплями воды на длинных ресницах, в глазах хитрые искорки. – Спим? – Да, – ответил я, – постель уже разобрана. Она первой скользнула под одеяло, я следом, и в самом деле некоторое время лежал, наслаждаясь странным ощущением, когда вот так можно лежать голым рядом с голой девчонкой и не хватать ее, не лапать, не пытаться сразу же трахнуть. – У тебя хорошая постель, – заметила она одобрительно. – Правильная. Простыня, пододеяльник и два подподушника. – Уже заметила, – сказал я недовольно. – Глазастая. Она повернулась ко мне и закинула ногу, придавив низ живота. Там сразу начала скапливаться горячая кровь, я чувствовал, как начинает приподнимать ей ногу. Она промурлыкала мне в ухо: – Мало обладать остроумием, нужно еще уметь избегать его последствий. – А что, – спросил я, – иногда бьют? – Хуже, – ответила она печально, чересчур печально. – Намного хуже. – Не представляю, – сказал я честно, – что может быть хуже. Но и додумывать не буду. Все равно, одна голова хорошо, а вот с мозгами, как у тебя, лучше! – А что толку? – спросила она рассудительно. – У нас больше знамениты те, кто может шевелить ушами. – Чем те, кто может шевелить мозгами? Круто… А что, все верно, мозг человека на девяносто восемь процентов из воды. Многим еще и не доливают! Как раз этим субъектам и надо напиваться, чтобы на следующее утро ощущать, где точно у них мозг. Ее колено подрагивает под толчками, идущими снизу. Она хихикнула мне в ухо, горячая лава скапливается в недрах вулкана, куснула за мочку уха. – А у тебя мозг – второй любимый орган, да? – Зато у тебя самая эрогенная зона – мозг? Она снова хихикнула. – Мозги не гибнут от износа, а ржавеют от неупотребления. Вот я и стараюсь… Жаль только, что мозговые клетки рождаются и отмирают, а жировые – живут вечно. Она слегка надавила коленом и тут же отпустила, голова на моем плече, я чувствовал ее уже разогретое тело, дышит спокойно, тоже наслаждается этим странным ощущением, когда оба готовы, но оба длим этот сладостный миг последней прелюдии, после которой только быстрое бешеное траханье. |