Онлайн книга «Сумасшедший отпуск»
– В смысле? – Ну… с лесником о жизни так заговорились, что проснулся сегодня утром. – Он виновато взлохматил макушку. – И сразу к тебе! Правда, вначале в засаде сидел, ждал, когда сестра твоя уедет. Сурьезная она у тебя! Чувствуя, как реальность пытается от меня сбежать, я переспросила: – Гриш, ты что, ничего не помнишь? Тот искренне помотал головой и сразу насторожился: – А чего я должен помнить? – Та-ак! – Я подержалась за лоб и бросила: – Подожди, сейчас спущусь. Едва я спустилась, как он шагнул ко мне, прищурился и вдруг спрятал руки за спину. – Так что вчера было-то? – Да ничего особенного. К озеру прогулялись. – Я тоже остановилась в метре от него. – К какому озеру? – К Русалочьему. – Да не было этого! Говорю ж, мы с лесничим заговорились, потом я вышел, а тебя уже и след простил! – Он смущенно почесал затылок. – Ты это… того… не обижайся? Ну и то, что я к тебе маленько приставал… Может, ты мне нравишься. – Уходи. – Я развернулась и пошла к двери. Ощущение какого-то невероятного обмана, подлога обидой сдавило сердце. Ненавижу! – Что? – Он удивленно похлопал выгоревшими ресницами. – Пошел вон! И никогда больше сюда не приходи! – выпалила я ему в лицо и, влетев по ступенькам в дом, захлопнула дверь. – Лиз! Ты чего? Подперев спиной затрясшуюся дверь, я на всякий случай задвинула щеколду. – Открой! – Та-а-ак! Чего это ты тут буянишь? От внезапно раздавшегося голоса хозяйки дверь мгновенно перестала трястись. – Да я… – Иди домой. Бабка зовет. Секундой позже я услышала удаляющиеся шаги, хлопнула калитка, и все смолкло. Ну надо же, какой авторитет! В дверь тихонько стукнули. – Лиз, открывай, он ушел. Я щелкнула задвижкой и смущенно улыбнулась Ольге Николаевне. – Надоел. – Понимаю… Она прошла в дом, а я постояла на крыльце, разглядывая безоблачную синь неба. День обещает быть жарким и… долгим. Надеюсь, сестренка не очень задержится в городском раю. В глубине дома что-то загрохотало, я бросилась на звук и на пороге кухни остановилась. Хозяйка достала похожий на кастрюлю с приборчиками агрегат и установила его на плиту. Деловито сняв с кастрюли какие-то шланги и спираль, она притащила из своей комнаты здоровенную бутыль с чем-то белым и торжественно выбулькала ее содержимое в кастрюлю. – Э-э-э, а… я могу чем-нибудь помочь? – А чего мне помогать? – Взглянув на меня, она деловито нацепила шланги, открыла воду и, щелкнув выключателем, уселась за стол. – Умный аппарат. Только надо дождаться, когда закипит, и убавить. – И что это будет? – Так самогонка! – Фу… – Я поморщилась. – Меж прочим, натурпродукт! – обиделась хозяйка. – Не стану же я настои себе на зиму готовить из того суррогата, что в магазине Зинка продает. – Хм… – Я глубокомысленно помолчала. Если честно, в крепких напитках я не разбиралась и особой разницы для меня не было. – А… – Насчет сегодняшнего утра… – перебила она мою так и не оформившуюся мысль. – Ты не пугайся. Ладно? И сестру успокой. У меня иногда такое бывает. Могут ложки летать и… каша, как ты уже сегодня видела. Дух неугомонный у меня живет. Домовой. – Ага, заметила, – улыбнулась я. – Ой, как приятно, когда меня обсуждают! – умилился Хряп, проявляясь на убранном хозяйкой столе. – А то хоть голову разбей – не видят и все! Или все на крыс списать готовы! А какие крысы в моем доме?! – Он принялся расхаживать по столу, возмущенно размахивая руками. – Не ценят меня! Уйду я от вас! – Угомонись! – вдруг прикрикнула на него хозяйка. – Сейчас начнешь стонать до завтра! – Не стонать, смею заметить, а возмущаться вопиющей несправедливостью! – тут же вскинулся Хряп. – А то никакой благодарности от тебя не дождешься! – Интересно, за что? Или я должна тебя благодарить за сегодняшний разбросанный по кухне завтрак? – Ну я же убрал! – А на столе? – А разделение труда? – Так! – Я подержалась за голову, пытаясь сообразить что-то важное… важное… И тут до меня дошло. – А-а-а! Теть Оль, вы что, его видите?! Эти двое смущенно замолчали. – Ну… вижу. Свое же… Я возмущенно уставилась на прогуливающегося по столу Хряпа. – Зачем ты мне врал? Никто не видит, не слышит! Один! – Я не врал! – Он попинал крохотной ножкой одиноко стоявшую на столе сахарницу. – Просто не уточнил, что, кроме Олюшки, меня точно никто не видит! – Важно даже не это! – Хозяйка убавила огонь. – А то, что его видишь ты! Я пожала плечами: – С детства вижу, и не только домовых. Ответить ей не дали. – Ли-из, – хлопнула дверь, и из коридора вновь послышался голос Гришки, – а я что приходил… погода – чудо! Мы с хозяйкой переглянулись. – Вот неугомонный! Ну где ты там? Иди сюда! На пороге кухни нарисовалось улыбчивое лицо соседа. Внимательно и цепко оглядев нас, кухню, он замер, уставившись на булькающий брагой агрегат. – О! Увидел! Говори, чего надо, да уходи! Парень заставил себя отвести взгляд. – Лиз, пойдем, прогуляемся на озеро? – Меня окутало тепло его глаз, лишая желания сопротивляться. Нет, ну это уже ни в какие ворота! – Сначала извинись! – Извини. – Его улыбка стала еще шире. – Зачем ты мне врал, будто ничего не помнишь? – Я пошутил. – Так! Все! – Я решительно поднялась, чтобы указать ему на выход, но, глядя на его лучащуюся счастьем мордаху, не сдержалась и заулыбалась в ответ. Почему он так на меня действует? То бесит, то… – А и действительно, – хозяйка вдруг тоже сбавила тон, усмехнулась и только махнула рукой, – чего дома сидеть, Лиз? Иди, свежим воздухом подыши. Когда еще сестра твоя вернуться удумает… Только, Гриш, чтобы к обеду ты мне ее вернул! Понял? – Понял, – тут же перестав улыбаться, кивнул он, протянул мне руку и повел к распахнутой двери. Галина В город мы добрались часам к трем пополудни. Уютное молчание, разбавленное тихими напевами местной радиостанции, закончилось. Просторы полей и зеленая стена лесов сменились нагромождением серых зданий. Город встретил нас суетой и шумом. |