Онлайн книга «Та сторона, где ветер»
|
– Негодный мальчишка, – сказала мама с некоторым облегчением. – Ну-ну, зачем так… – вступился дядя Володя. – Дело ведь не в форме выражения, а в самой сути. Допустим, азарт дурацкий. А разве ты не стреляешь из рогатки по воробьям? – Он не стреляет, – поспешно заверила мама. Илька снова взглянул на фламинго. – Это же не воробей. Сравнили пень с ярмаркой. – Илья! Выставлю в кухню! – пообещала мама. И не выставила, наверно, только потому, что догадалась: он сразу полезет к холодному крану. Илька притих и снова наклонился над птицей. Приподнял крыло. Перья сухо шелестели. – Можно, я возьму одно перо? – Да ради бога! Подожди, я оторву… – Я пошутил, – сказал Илька. – Ну… Как хочешь. Он стал укладывать добычу в рюкзак. Мама вздохнула: – Все-таки жаль, что убили такую красоту… – Эта красота не пропадет, – бодро откликнулся дядя Володя. – Выйдет отличное чучело. – Да, конечно, – сказала мама. Дядя Володя выпрямился и бросил рюкзак на плечо. – Извините за непрошеный визит. Я пойду. – Куда же вы? А обедать? – Спасибо, хочется домой поскорее. Я ведь еще не был у себя… Мама проводила его до двери и вернулась с каменным лицом. На Ильку не взглянула. – А чего он врет, – мрачно сказал Илька. – Что значит «врет»? – То, что с автобуса прямо к нам пришел. У него в рюкзаке, кроме птицы, ничего не было. С пустым рюкзаком он ездил, да? Он уж тыщу раз дома побывал, а потом к нам пришел хвастаться. Мама смешно приоткрыла рот. – Ну… ну, может быть. Наверно, ему неловко было просто так заходить, вот он и придумал. Такой характер. А ты ведешь себя безобразно. – А зачем он говорит «Тамарочка»… – Илька… Что за глупости! Ну, привычка такая. Он мой хороший знакомый. – Иван Сергеевич так не говорит. – При чем здесь Иван Сергеевич? С Володей мы учились в одном институте. Меня там все звали Тамарочкой. – Он мне не нравится, – сказал Илька. Мама взяла его щеки в ладони. – Мне тоже, – тихо сказала она. – И все-таки надо стараться быть вежливым. Договорились? Илька нехотя кивнул. Но мама не убрала рук. Ладони скользнули со щек на лоб. Они были очень холодными. – Ой, Илька… Начинается опять лето. «Ну и хорошо. Лето в тыщу раз лучше зимы», – хотел ответить Илька. Но язык сделался совсем сухим, просто деревянным. Илька неловко вздохнул и присел на диван. Привалился к спинке. Мамины пальцы, как встревоженные человечки, забегали по нему от пуговицы к пуговице… Илька проснулся от того, что щелкнул замок сумочки. Значит, мама сейчас уйдет на работу. Обычно они выходили вместе, но когда Илька не спешил, он просыпался позднее – от этого сухого щелчка. Илька приоткрыл глаза. Мама стояла у зеркала. Сумочку она держала в правой руке, а левой торопливо поправляла прическу. – Проснулся? Доброе утро, – сказала мама, не обернувшись. Как она узнаёт, что Илька уже не спит? – Еще не совсем проснулся… – Нет уж, ты постарайся совсем. И слушай внимательно. Температура у тебя нормальная, я проверяла. И наверно, не поднимется, если не будешь слишком много скакать по комнате. – Не буду… – лениво сказал Илька. Где уж ему скакать? Ноги и руки гудели и казались жидкими, как вареные макароны. И в горле скребло. – Но обязательно позавтракай, слышишь? Разогрей котлеты. «Ой…» – подумал Илька. – И молоко тоже согрей. Оно уже кипяченое, но немного остыло. Выпьешь кружку горячего. И не забудь принять биомицин. Илька вздохнул: – Не забуду… Впервые, что ли? Каждое лето у него ангина. По нескольку раз. Мама однажды сказала: «Простываешь постоянно. Носишься разгоряченным под всеми ветрами…» Илька не почувствовал раскаяния. Эти слова ему понравились. «Под всеми ветрами…» Было в них что-то широкое, шумное, синее… Но ангины продолжались. В прошлом году мама хотела, чтобы Ильке удалили гланды, водила в свою больницу. Там его осмотрели, взяли кровь на анализ и сказали маме: надо подождать. Мама опечалилась, а Илька нисколечко… – Я сегодня вернусь пораньше, – сказала мама. – Не скучай. – Подошла и чмокнула Ильку в лоб сухими губами. – Проветри комнату, но не торчи под форточкой. Договорились? Илька двинул головой: договорились. Мама продолжала смотреть на него, глаза у нее были большие и печальные. – Похудел моментально, – сказала она. – Раньше хоть лицо было круглое, а сейчас щеки ввалились… А ночью нес всякую чепуху. Что тебе снилось? – Какая-то мохнатая дрянь, – припомнил Илька. И прибавил, чтобы успокоить маму: – Не бойся, я оторвал ей хвост. Мама улыбнулась. – Ты запомнил все, что я сказала? Илька морщил лоб. – Мама… А где живут фламинго? – Ну вот! Я тебе про одно, а ты… – Я все запомнил, – поспешно сказал Илька. – Но ты не знаешь, где живут фламинго? – На юге. – Я знаю. Но где на юге? Мне надо точно. – Не помню. Я постараюсь узнать, хорошо? А теперь еще поспи. Она ушла, а Илька стал думать о жарком ветре, принесшем в их края удивительную птицу. Скверную шутку сыграл с ней этот ветер. А может быть, он не виноват? Не знал ведь он, что фламинго нарвется на выстрел… Может быть, она вывела бы здесь птенцов и чудесные розовые птицы стали бы летать над городом. Живые… А что? Ведь живут на недалеких озерах такие же, как в Африке, пеликаны… Илька незаметно уснул и проспал до одиннадцати часов. Разбудил его голод. Илька уже без всякого отвращения стал думать о котлетах. Ноги теперь почти не гудели. Илька выбрался из постели, протопал на кухню и ухватил котлету пальцами со сковородки. Не разогревать же, в самом деле! Потом он вспомнил про молоко. С минуту лень боролась в нем с угрызениями совести. Потом он попробовал молоко и решил, что оно и так достаточно теплое. Илька запил им биомицин. В комнате Илька открыл форточку и печально уселся от нее подальше. Начинался скучный день. За окнами шумело веселое солнце, качались на ветках молодые листики – яркие, как зеленые огоньки. Прыгали счастливые воробьи, у которых не бывает ангины. Промчался на велосипеде «Спутник» бородатый спортсмен в таких же, как у Ильки, серых штанишках и в майке, розовой, как грудь фламинго… Потом прошагал с портфелем в руках по другой стороне улицы длинноногий Шурка Черемховский. Неужели из школы? Так рано? Он свернул за угол, Илька не успел его окликнуть. А жаль… Шурка-то, конечно, знает, где живут фламинго. |