
Онлайн книга «Маг на два часа»
— Как ты думаешь, это дорога желаний или уже нет? — тихонько спросил он у Авоси, пока головорезы были заняты тем, что пытались перекричать друг друга. — Что у тебя за дурная привычка думать? Загадай желание, — посоветовал Авося. Способ был настолько прост, что Митя удивился, как он не пришёл ему в голову раньше. «Если уж мы идём в логово разбойников, то хочу увидеть пещеру Али Бабы», — мысленно пожелал он. Тропа тотчас же начала подниматься по горному склону, а потом и вовсе круто пошла вверх. Лес поредел, а дорожка серпантином запетляла между валунов и уступов. За очередным поворотом Митя увидел указатель. На стрелке значилось: ПЕЩЕРА АЛИ БАБЫ
— Всё в порядке. Мы на правильном пути, — с облегчением вздохнул Митя, а Мефодий, по обыкновению, добавил: — Верно говорится: тише лезешь — круче будешь. Наконец тропа вывела путников на ровную площадку. — Пришли, — объявил Атаман, стукнул каблуком по скале и скомандовал: — Сам-Сам, открой дверь! Митя ожидал, что громадный камень тут же сдвинется с места, обнажив сокровища Али-Бабы, но ничего подобного не произошло. Скала стояла монолитом и не думала открываться. Разбойник постучал сильнее. Но и на этот раз слово-шифр не сработало. Впрочем, ничего удивительного: Атаман всё перепутал. Митя точно помнил, что нужно говорить «Сим-Сим», а никакой не «Сам-Сам». Он хотел было подсказать, но не мог и рта раскрыть, потому что Атаман разразился отборной руганью: — Сам-Сам, чтоб тебя подняло и шмякнуло! Оглох, что ли? Сейчас я тут всё разнесу! А ну отвори дверь! ![]() Каменная глыба нехотя поддалась и медленно поползла в сторону, а из расщелины выскочила живописная разбойница в кожаных брюках и высоченных сапогах, какие носят модницы. Её взлохмаченные волосы клоками торчали из-под бандана. На груди висела гирлянда из цепей разной толщины, а пальцы были унизаны серебряными кольцами с черепами. За поясом, будто сабля, торчала поварёшка. Разбойница сердито подбоченилась и визгливо закричала: — Чего ты тут разорался? Дверь ему отвари. На что тебе варёная дверь? Ты бы ещё попросил окно поджарить. В это время из-за её спины робко высунулся толстяк с красной, как свёкла, физиономией и, утирая пот со лба, жалостливо заканючил: — Чуть что, Сам-Сам. Нашёл козла отпущения. А попробовал бы сам эту глыбу потягать. — А ты молчал бы, пройдоха, — накинулась на толстяка разбойница и тут заметила чужаков. Вперившись в них взглядом, она сердито проговорила: — Ха! А это что за птенчики? — Хищники, а не птенчики! — оскорбился Мефодий и, гордо выпятив грудь, уточнил: — По крайней мере некоторые. Мите не хотелось начинать знакомство с ссоры, поэтому он как можно вежливее представился: — Я — Митя, а это — мои друзья Авося и Мефодий, настоящий лев, — уточнил он, посмотрев на насупленную мордочку своего любимца. Разбойница оценивающе оглядела всю троицу и нехотя процедила: — А я — баба Аля. Или Аля-баба, кому как больше нравится, — неожиданно загоготала она и, так же внезапно оборвав смех, сурово прищурилась: — Моя это пещера, понятно? Небось видали там указатель? — Я думал, что это пещера Али Бабы, — удивился Митя. — Это пещера Али-бабы, или бабы Али, понятно? — грозно спросила разбойница. — Угу, — кивнул Митя. — То-то же, — горделиво приосанилась разбойница и прикрикнула на толстяка: — Эй, Сам-Сам, заснул, что ли, бездельник? Ну-ка поднапрягись! Открой дверь пошире, буду я тут ужом в щель лазить! — А я думал, что в разбойничьей пещере дверь сама открывается, — робко вставил Митя, глядя, как Сам-Сам, пыхтя и упираясь ногами, трудится над глыбой. — Как же, откроется она! Это только в сказках двери сами распахиваются. А у нас Сам-Сам, уж на что силой не обижен, и то её еле двигает, — недовольно проворчала разбойница. — Наверное, ему надо помочь, — предложил Митя. — Ещё чего! За тем его тут и держим, чтобы двери открывал, — возразила баба Аля, и разбойники шумно загалдели, поддакивая ей, а Атаман развязно вставил: — Вот именно. Где это видано, чтобы разбойники сами пещеры отпирали? Нам положено гикнуть, крикнуть да приказать. — Гляди-ка, расприказывался! И эти расшумелись! Ишь, распустились совсем! — Разбойница сердито погрозила кулаком головорезам. Кровожадные громилы присмирели, как овечки. Митя понял, что с бабой Алей лучше жить в мире, и тут ему в голову пришла очень хитрая мысль. — А у нас для вас есть подарок, — сказал он. — Подарок? Для меня? — опешила разбойница. Видимо, никто никогда не дарил ей подарков. — Да, драгоценный камень. Красный, — уточнил Митя и добавил: — Он у Казначея. Мы отдали его на хранение. Услышав это, Казначей выпучил глаза и, потеряв дар речи, точно рыба, открывал и закрывал рот. — А ну гони мой подарок! Сейчас как дам половником, чтобы понимал хорошее обхождение! — пригрозила ему разбойница, потянувшись за поварёшкой, торчащей из-за пояса. Казначей торопливо достал из кошелька красный камешек и вручил его разбойнице. — Вот твой подарок! Схватив сокровище, разбойница зарделась от удовольствия, а потом расплылась в улыбке и по-приятельски подмигнула Мите. — Слушай, ежели вас тут кто обидит, только скажи. У меня разговор короткий: оставлю без обеда. Голод — не тётка, сразу вежливость прошибёт. Их ещё учить да учить. Что с них взять? Грубияны, никакой культуры, — смачно сплюнула она и вытерла нос рукавом. Атаман подошёл к разбойнице и примирительно сказал: — Ладно тебе сердиться, ягодка. Мы ведь эту троицу за тем и позвали, чтобы поучиться. — Это что-то новенькое! И чему же ты собираешься учиться, старый пень? — хохотнула разбойница Аля и ширнула Атамана в бок. — Грамоте. Вот он — наипервейший грамотей. Знает все секреты правильнописания, — Атаман широким жестом указал на Митю. Честно говоря, Митя знал ещё далеко не все секреты грамматики, но разуверять разбойника не стал. — А зачем тебе грамота? — удивилась разбойница. — Как зачем? Может, я втайне стихи пишу, — смущённо признался главарь. — Врёшь! Про что? — Про тебя. Вот к примеру: Наша Аля быстро скачет
На хромой облезлой кляче.
Тише, Алечка, ведь вскачь
Не пускают старых кляч.
Разбойница помолчала от переполнявших её чувств, а потом смахнула рукавом скупую слезу. |