Онлайн книга «Мио, мой Мио!»
|
– Тебе необходимо обзавестись мечом, – сказал Юм-Юм. И не успел он это произнести, как мы услышали поблизости чей-то стон: – О… о… о… я умираю с голоду. О… о… о… Я подумал, что, наверно, опасно подходить к тому, кто стонал. Ведь это могло быть ловушкой. Но тут мне пришло в голову, что он действительно может нуждаться в помощи. Что бы там ни было, его следует найти. – Надо бы узнать, кто это так стонет, – сказал я Юм-Юму. – Может, мы сумеем ему помочь. – Я иду с тобой, – отозвался Юм-Юм. – А ты подожди здесь, Мирамис, – сказал я и ласково потрепал свою лошадь по холке. Она испуганно заржала. – Не тревожься, мы быстро вернёмся, – успокоил я её. Но как отыскать того, кто взывал о помощи в этой кромешной тьме? – О… о… о… – снова донёсся голос. – Я умираю с голоду. О… о… о… Мы шли на голос, шли, спотыкаясь о камни, падая и поднимаясь в темноте, и в конце концов оказались перед ветхой лачугой. Она бы, наверное, развалилась, если бы её не подпирала скала. Слабенький огонёк светился в окошке. Тихонько подкравшись к лачуге и заглянув внутрь, мы увидели дряхлого старичка, исхудавшего, жалкого, с седыми нечёсаными волосами. В печурке горел огонь, а он сидел возле огня и, раскачиваясь, причитал: – О… о… о… я умираю с голоду. О… о… о… Мы вошли. Старичок замолчал и удивлённо уставился на нас. Мы стояли в дверях, а он глазел на нас так, точно никогда ничего похожего не видел. В страхе подняв свои иссохшие старческие руки, он взмолился: – Не причиняйте мне зла! Не причиняйте мне зла! Я попытался объяснить ему, что мы совсем не для того пришли. – Мы услышали твой стон и пришли поделиться с тобой хлебом, – сказал я. Отломив кусок от буханки, что дала нам ткачиха, я протянул его старику. Но старик не шелохнулся, он продолжал с изумлением глядеть на меня. Я подошёл к нему поближе, но он всё смотрел и смотрел на меня со страхом. На лице его был такой испуг, точно он ждал от меня какого-то ужасного подвоха. – Возьми хлеб, – сказал я. – Не бойся. Он осторожно протянул руку и взял хлеб, зажав его между ладонями и как бы ощупывая. И вдруг залился слезами. – Это и правда хлеб, – прошептал он. – Хлеб, который утоляет голод. – И стал есть. Никогда мне не доводилось видеть, чтобы кто-нибудь так ел. Он ел и плакал. Ел и плакал. Съев всё, он стал подбирать крошки, просыпавшиеся на его одежду. Он подобрал всё до последней крошечки и только тогда посмотрел на нас. – Откуда вы явились? – проговорил он. – Где пекут такой удивительный хлеб? Ради всех моих чёрных голодных дней, прошу вас, скажите, откуда вы пришли? – Из Страны Далёкой. Там пекут такой хлеб. – Что же привело вас сюда? – прошептал старик. – Мы хотим сразиться с рыцарем Като, – ответил я. Не успел я это проговорить, как старик закричал и упал со стула. Маленьким серым клубочком покатился он по полу, затем подполз к нам на коленях. Он лежал у наших ног и глядел на нас снизу вверх маленькими, испещрёнными морщинами, испуганными глазками. – Возвращайтесь назад, – шептал он. – Возвращайтесь, пока не поздно. – Мы не вернёмся, – сказал я. – Я здесь, чтобы сразиться с рыцарем Като. Я ответил ему громко и отчётливо. Я произнёс имя рыцаря Като так явственно, как только мог. А старичок смотрел на меня, точно ожидая, что меня вот-вот поразит удар. – Я не вернусь, – повторил я. – Я здесь, чтобы сразиться с рыцарем Като. – Тише, – продолжал шептать старик. – Помолчи. О… о… о… Помолчи же! Молчи и возвращайся. Назад, откуда ты пришёл. Я уже сказал тебе: возвращайся, пока не поздно. – Нет! Я здесь, чтобы сразиться с рыцарем Като, – настаивал я на своём. – Тшшш, – снова зашептал он. Взгляд его сделался почти безумным от страха. – Молчи, говорю! Тебя услышат шпионы. Может, они уже подслушивают у окна. Он поднялся и доковылял до двери. – Ничего не слышно, – сказал он, прислушавшись. – Но, может, они там притаились. Шпионы и чёрные стражники. Они могут быть там. Они везде… везде… – Шпионы и чёрные стражники рыцаря Като? – переспросил я. – Да тише ты! Что, хочешь лишиться своей молодой жизни? Не можешь помолчать? Он опустился на стул и покачал головой. – Да, да, да, – произнёс он еле слышно. – Его шпионы повсюду и всегда. И утром, и вечером, и ночью. Всё время и повсеместно. Шпионы и чёрные стражники. Он взял меня за руку. – Заклинаю тебя всеми моими чёрными голодными днями, не верь никому, в какой бы дом ты ни вошёл. Ты можешь вообразить, что ты среди друзей. Не верь. Знай, что ты окажешься среди врагов. Они предадут тебя. Слышишь? И мне не верь. Откуда тебе известно, что я не натравлю на тебя шпионов, как только ты выйдешь за порог? – Нет, я уверен, ты этого не сделаешь, – сказал я. – Никто ни в чём не может быть уверен, – прошептал он. – Не можешь быть уверен и ты. Он глубоко задумался. – Нет, я не натравлю на тебя шпионов, – сказал он, прервав молчание. – И есть ещё в этой стране тот, кто не предаёт. И есть тот, кто куёт оружие. – Нам как раз оно необходимо, – сказал Юм-Юм. – Мио нужен меч. Старик не ответил. Он подошёл к окну и распахнул его. От озера донеслись полные печали крики птиц. Казалось, они рыдают где-там, в ночи. – Прислушайся, мальчик, – обратился ко мне старик. – Слышишь их жалобы? Ты что, тоже хочешь превратиться в птицу, летать над озером и плакать, плакать тёмными ночами? – Что же это за птицы? – спросил я. – Это зачарованные, заколдованные птицы, – чуть слышно проговорил он в ответ. – И ты знаешь, кто их заколдовал. И знаешь, что случается с тем, кто задумает с ним сразиться. Да, теперь я понял, кто эти птицы, и у меня заныло сердце. Это же братья Нонно, и сестра Йири, и дочурка ткачихи, и многие другие, кого похитил рыцарь Като, похитил и наложил свои злые чары. О, я буду с ним сражаться. Непременно! Я должен победить его! – Мио нужен меч, – повторил Юм-Юм. – Нельзя сразиться без оружия. – Ты сказал, что есть некто, кто куёт оружие, – напомнил я старику. Он посмотрел на меня почти сердито. – Эх ты, что же ты не опасаешься за свою молодую жизнь? – проворчал он. – Скажи мне, где найти того, кто куёт оружие? – снова спросил я. – Молчи, – сказал старик и захлопнул створки окна. – Они могут услышать. Он снова тихонько подкрался к двери и, приложив к ней ухо, прислушался. |