Онлайн книга «Формула первой любви»
|
— Я только что хотела тебя попросить мне помочь, — сказала она с легким презрением в голосе, — но раз ты такая ябеда, то я справлюсь и без тебя. Эта незамысловатая уловка произвела должное впечатление. «Паучок» тут же очень заинтересованно спросил: — А как помочь? — Так ты же ябеда! — усмехнулась Люда. — Никакая и не ябеда, просто девчонки в мальчишеский туалет не ходят. — Он подошел поближе к окну. — Так что я должен делать? — Я сейчас спрыгну вниз, — сказала Люда, — а ты потом сбросишь мне обе эти сумки. Идет? — Ты украла чужую сумку! — восхитился «паучок». Похоже, эта история стала ему здорово нравиться. — А чью? Ты мне можешь сказать? — Вот когда ты сбросишь мне вниз сумки, тогда я тебе скажу, у кого я одну из них украла. Годится? — спросила Люда, начиная уже терять терпение. — Годится! — обрадованно согласился малыш, предвкушая, как будет рассказывать эту историю в классе. Люда отвернулась от «паучка» и, оттолкнувшись от подоконника, прыгнула вниз, стараясь не попасть на выложенную кирпичами окантовку клумбы. Она все-таки задела кроссовкой угол кирпича и оторвала липучку, но в остальном приземление оказалось удачным. Люда поднялась на ноги, отряхнулась и крикнула «паучку»: — Кидай! — Нет, ты сначала скажи, у кого украла сумку! — ответил хитрый мальчишка. — У Сереги Николаева из 9-го «Б», — рассмеялась Люда. Серегу Николаева боялась вся школа, и «паучок» от страха тут же сбросил на землю обе сумки. Люда подняла их и задумалась. Ну прыгнула — и что дальше? Исмаилов может быть где угодно. Он вполне мог уже успеть впрыгнуть в проходящий мимо автобус и уехать куда глаза глядят, хоть в аэропорт Пулково. Ни на что особенно не надеясь, Люда решила поискать его в старом сквере на другой стороне улицы. Сквер был таким заросшим и неухоженным, что в нем побаивались гулять молодые мамашки с детьми и бабульки с внучатами, зато на сдвинутых в кусты ржавых качалках любили тусоваться подростки двух соседних школ. Пройдя несколько аллей и свернув к бывшему детскому городку, Люда увидела сквозь почти уже прозрачные ветви кустов чью-то сгорбленную спину. Похоже на толстовку Сеймура. Он даже куртку не взял в гардеробе. Люда раздвинула ветки. Точно. Это он. Сидит на поваленной, полусгнившей деревянной горке. Она нашла проход между кустами, перелезла через ржавого козлика, бывшего когда-то веселой изогнутой лесенкой, и опустилась на грязную деревяшку рядом с Исмаиловым. Он даже не пошевелился. — Я принесла твою сумку, — сказала Люда. — Жаль, не знала, что ты без куртки. — Да провались она… — задушевно проронил он, а потом развернулся к однокласснице и, облизнув сухие губы, спросил: — Ты меня презираешь? — Надя только хотела сказать, что твоя мать пришла к директору. Вот и все, — ушла от ответа Люда. — Да?! — вскочил с горки Сеймур. — А что она там несла насчет того, что все про меня знает? Люда пожала плечами. — Что она вам еще сказала? — Исмаилов приблизил свое лицо к Людиному, ладони его сжались в кулаки, и девочке показалось, что сейчас он влепит пощечину и ей. Она зажмурилась и пробормотала: — Ничего она не говорила. Она только плакала. Сеймур отодвинулся от нее, тяжело вздохнул и обхватил голову руками. — Ну… не хотел я… — взвыл он. — Можешь ты мне поверить? Я извинюсь… Просто она сказала про мать, и я подумал, что она действительно все знает… — Да что такое ужасное с тобой произошло, что и знать никому нельзя? — рассердилась наконец Люда. — Что ты нагнетаешь атмосферу? Может, все вовсе и не так страшно, как ты тут изображаешь? Внимание к себе привлечь хочешь, да? — Дура! — крикнул Сеймур. — Ну и ладно! — Люда встала с горки. — Ну и оставайся тут один, самый умный! Больно надо мне с тобой возиться! Она говорила ему совсем не то, что думала и чувствовала. Ей очень хотелось с ним возиться. Хотелось обнять Сеймура, гладить, как маленького, по волосам и говорить всякие глупые утешительные слова… И даже поцеловать в бледные щеки, чтобы поскорей растаяли осколки зеркала тролля. Но оказалось, что выбранная ею тактика была единственно правильной. — Подожди. — Исмаилов схватил ее за руку. — Я скажу… А то ты непонятно что обо мне думаешь… Люда ничего не ответила. Сеймур усадил ее обратно на горку, сел рядом, немного помолчал, видимо собираясь с силами, и спросил: — Ты знаешь, какая у Элеоноры фамилия? — Вроде бы… Михайлова… кажется… Она же у нас не преподает, поэтому я не точно… А что? — Михайловой она была в прошлом учебном году. А с этого августа она… — Исмаилова… — Не может быть… В холле на первом этаже на стенде «Наша школа» написаны все фамилии учителей. Там нет Исмаиловой… — Не переписали еще… — Тогда я не понимаю… — Ну что же тут непонятного? — Сеймур так жалко улыбнулся, что Люда все-таки не удержалась и погладила его по плечу. Он этого не заметил и продолжил: — Неужели не ясно, что она вышла замуж за моего отца? — Как? — ахнула Люда. — Так! Очень просто! Как женщины выходят замуж! А мы с матерью в прошлом году все никак не могли понять, чего это в нем так вдруг усилились отцовские чувства, что он зачастил в школу: и на собрания, и на дежурства, и даже в поход с нами ездил! А эта… змеюга Элеонора его завлекала, меня, представляешь, использовала. Без конца просила: «Пусть отец зайдет — надо стенд приколотить», «Пусть отец зайдет парты покрасить!» А я, идиот, и рад стараться… Гордился им… Что он всем так нужен… все умеет… Люда не знала, что и сказать. Она вспоминала мужчину у машины, к которому выбежала Элеонора. Пожалуй, они и впрямь похожи с Сеймуром: оба смуглые, черноволосые, красивые. — А мать — она прямо почернела вся… Я и испугался, что Власова сейчас про нее что-нибудь скажет. Нам и так горя хватает. А брат… Данька… Ему всего пять лет. Он вообще не понимает, куда отец делся и почему домой не приходит. Они с Элеонорой, представь, в доме напротив живут! Хоть бы съехали куда-нибудь! Так нет! Как будто специально под ручку прямо перед нашими окнами ходят! — Сеймур стукнул кулаком по гнилой доске, она треснула, и они с Людой чуть не оказались в луже. Исмаилов помог Люде подняться, и они пересели на покосившегося ржавого козлика. — Поэтому тебя и перевели к нам в класс? — решилась спросить девочка. — Неправильно говорить — перевели. Она предложила перейти в другой класс, а я согласился. — Но почему к нам? У нас же другая программа! Сплошная математика с физикой! — Я сам попросился к вам. — Зачем? Я же вижу, как тебе трудно! |