Книга День святого Валентина (сборник), страница 77 – Елена Нестерина, Светлана Лубенец, Ирина Молчанова

Классная непонимающе уставилась на мальчиков и помахала дневником Колотушкина.

— Так кто передаст?

Корнелия Валерьевна не любила вникать в дела своих учеников, ей было достаточно знать, что все они живы, выучили ее биологию и подтянули хвосты по другим предметам.

Под конец классного часа в дверь постучали и вошла завуч. Она подозвала к себе Корнелию Валерьевну и что-то ей сказала, после чего классная руководительница указала на Галю Решеткину.

— Галя, пройди, пожалуйста, с Людмилой Борисовной.

Решеткина ушла, а весь класс уже спустя пару минут отпустили домой.

— Карина, стой! — окликнула Люся. — Я с тобой сегодня домой иду, — сообщила подружка.

— А Женя?

Люся беспечно улыбнулась.

— Он с Захаром пойдет куда-то там за деталями для компа. Мы вечером встречаемся.

Они прошли по длинному коридору, и Люся остановилась возле туалета.

— Погодь, я быстро!

Подружка забежала в туалет, но тут же выскочила с вытаращенными глазами.

— Ты чего? — испугалась Карина.

— Та-а-ам!!! — указала Люся на приоткрытую дверь.

— Что там?

— Там Галька и этот, ну как…как… Колотушкин! Они вместе! Приколись?!

Карина сильнее сжала лямки рюкзака и внезапно охрипшим голосом просипела:

— А что они делают?

— Не знаю, я не успела посмотреть… я… — Люся изумленно открыла рот. — Ты чего делаешь? Ты куда? С ума сошла!

Карина ее не слушала. Она подошла к двери, дернула за ручку и вошла в полутемный туалет. Галя, подбоченившись, стояла в проходе, а Колотушкин…

Карина шумно выдохнула, и только тогда ребята ее заметили. Они синхронно повернули головы, и прежде, чем Решеткина что-то успела сказать, Карина громко и отрывисто рассмеялась.

На стене над раковинами во всю стену красовалась надпись: «Галя Решеткина из 9-го «А» ДУРА!»

— Чего ржешь? — прошипела одноклассница, делая к ней шаг.

Карина попятилась. Объяснить свой смех она не могла, не то чтобы Гале, даже себе самой. Ее фантазии сбылись, как ей и хотелось, но что делать дальше, девочка не представляла.

«Быть не может! Да как же так?! Невозможно», — бесился какой-то чертенок внутри.

— Пошла отсюда! — приказала Галя.

— Да уж, Алмазова, ты очень вовремя, — проворчал Колотушкин, водя по стене тряпкой.

Карина бросила последний взгляд на придуманную ею фразу и выбежала из туалета.

Люси не было ни на скамейках дальше по коридору, ни в раздевалке, ни у школы.

«Побоялась сердить Галю», — поняла Карина, но не огорчилась, как обычно, и не обиделась. Ей столько всего предстояло обдумать, подружка бы только отвлекла разговорами.

На улице стояла плюсовая температура: растаял снег, рытвины на асфальте заполнились талой водой, а кустики и деревья были покрыты бисером капель. Длинноногие вороны с интеллигентным видом скакали по мусорным бачкам и каркали на прохожих.

— Я колдунья, — негромко сказала себе девочка и засмеялась от того, как глупо это прозвучало.

Она чувствовала себя, словно ее назначили президентом страны или прилетала крестная фея и подарила ей волшебную палочку.

«Разве можно наделять одного человека такой безграничной властью? Или границы все-таки существуют? Почему я? Не та ли это особенная миссия, о которой я столько мечтала?»

Карина вошла в свой двор и заметила на скамейке возле ели старика со второго этажа.

— Здравствуйте!

Сосед не обернулся.

«Может, не понял, что это ему?»

Она перешагнула невысокую оградку и сказала громче:

— Здравствуйте!

Дедок и тогда не обернулся, он смотрел на свои руки, сложенные на коленях.

— А с соседями принято здороваться! — в сердцах крикнула Карина.

Старик и на этот раз не отреагировал сразу, но все-таки поднял голову и посмотрел на нее.

Она продолжала стоять и ждать, пока он что-нибудь скажет, а он смотрел на нее и молчал. Когда уже казалось, что приветствия не последует, старик поднял руки и что-то ей показал. Карина подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть. Он снова проделал руками возле лица странные движения, и тогда до нее дошло: «Да он же глухонемой!» Это открытие так ее поразило, что от изумления она не могла сдвинуться с места. Столько лет прожить в одном доме с человеком и не догадаться о его недуге было просто немыслимым.

Карина сделала над собой усилие, подошла к скамейке и опустилась рядом со стариком.

— Простите, я не знала, — промолвила она и, спохватившись, что он ее не слышит, зажала себе ладонями рот.

Он повернул к ней седую голову в синей шапке-петушке, мягко улыбнулся и потрепал по коленке. Затем вынул из кармана блокнотик и огрызок карандаша, которым написал на клетчатой бумаге: «Здравствуй, Кариночка».

«Он знает мое имя…» — Карина стыдливо опустила глаза, потому что поняла — он-то знает, а она его — нет. Не знает и никогда не знала.

Старик точно мысли ее прочитал, положил блокнотик на коленку и вывел свое имя: «Геннадий Ларионович».

Она взяла у него блокнот и аккуратно написала: «Здравствуйте! Простите меня, я не догадалась, что вы не слышите». Карина подумала и приписала: «Мне казалось, вы просто меня не замечаете».

Он прочитал и с улыбкой склонил голову над блокнотом.

«А может быть, многого не замечаешь ты сама?»

«Да», — без раздумий согласилась она. Стало стыдно. Из-за вечных обид и привычного ощущения собственной ненужности она ни разу не задумалась, что кому-то может не хватать ее собственного внимания. Пробегала мимо, кидала стандартное: «Здравствуйте» — и неслась дальше, возмущаясь невоспитанностью и равнодушием людей. Оказалось, все не так, как выглядит, и совсем не так, как проще всего подумать.

Карина блуждала взглядом по серым остаткам снега вдоль заборчика, по грязи возле скамейки, по старому пальто сидящего рядом старика, и на душе было тяжело, точно огромный холодный валун навалился.

Геннадий Ларионович написал что-то в блокнотике, передал ей и поднялся.

— Уходите? — спохватилась Карина.

Он кивнул и потихоньку пошел к подъезду, а она открыла блокнот.

«С наступающим, Кариночка», — писал старик.

Домой Карина вернулась в начале шестого. После обеда она включила ноутбук, как всегда, первым делом зашла на сайт дневников, и среди десятка комментариев ей пришло личное сообщение.