Онлайн книга «Валя offline»
— Я тебя так люблю, Динка! Ты самая лучшая подруга в мире! У меня ещё никогда такой не было! — И я тебя люблю, Валька! Я тебя просто обожаю! You are the best! [12] — вопила Динка, подкидывая думочки к самому потолку. — Давай накатим! — Давай! — тоже ором подхватила я. — Ты умеешь открывать?! — Нет! А ты?! — И я нет! — Всем привет! — на пороге стоял Чижевич с блуждающей по лицу улыбкой. — Девчонки, вы чего? Уже напились? Happy New Year, короче! В ушах у него болтались какие-то африканские кольца, как у папуаса, а сам он был в смокинге. Мы просто сползли, вернее, упали на диван и заржали, как ненормальные. — Ааа, накурились! — догадался умный Чижевич, чем вызвал у нас новый приступ хохота. Сразу после Чижевича пришли Настя с Анной-Марией в одинаковых платьях и с одинаковыми причёсками. — Вы эти самые? — тут же не задержалось за Диной. — Клоны, что ли? — Ну Дииина! Мы у стилиста были! Потом завалились Женёк с Андрюхой, Тима, Тоха, Игорь из параллельного, Полина с Гелей — все с кучами еды: родители расстарались. Народ всё прибывал — мокрый, весёлый, шумный. Все обнимаются, девчонки целуют меня в щёчку, помадой перемазали. А ведь в школе они, то есть мы, совсем не такие. С некоторыми мы вообще не общаемся, с Анной-Марией, например. А она вон подарок принесла, улыбается, дружелюбно вроде. Может, из-за того, что сегодня праздник?.. От этого галдежа, грохота музыки, визга девчонок и хрипловатого ржача парней в моём доме (в моём собственном доме!) мне стало так здорово, что захотелось взять и остаться в этом мгновении. Навсегда-навсегда. Форэва! Господи, не дай мне умереть от счастья! * * * Половина второго. На кухне дымят паровозы. Это наши мальчики пускают носами кольца, у кого больше. В нос ударяет сладковатая волна — кто-то принёс траву. Я чувствую себя чужаком в собственном доме. Музыка разжижает пространство — в динамиках новый трек Тимати. Пафосный, такой, как надо — это Чижевича дисочки: — Зацени, а? Тоха одобряет. Он навинтил на пальцы суши, которые принесла Настя, это кольца у него. Колбасится перед полутёмным зеркалом. Свет потушили. Вернее, мы его и не включали: темнота — друг молодежи и тэ дэ и тэ пэ. Поля с Гелей извиваются, как ящерицы, в мини-юбках, руками машут. Стараются перед Строевым, прямо какой-то батл [13] устроили. Зря они, что ли, в школу тектоника ходят уже три месяца? А он всё-таки пришёл к нам, к малолеткам, этот Ванечка. Развалился на диване — очки в пол-лица, бейсболка, дизайнерская цепь — пялится на девчонок. А Поля с Гелей не здесь — они где-то! Точнее, на пятипалубной яхте, уже причалили к лазурным берегам Сан-Тропе. Топ-модели по-русски отдыхают. А Максима всё нет. Чижевич усадил Анну-Марию на коленки, шепчет ей что-то на ухо. Аня хохочет — красиво, запрокинув голову. На зуб приклеила брюллик, «потому что Новый год». Откидывает с лица тёмную прядь: — Чижик, налей мне шампанского! Дина злится, я по глазам вижу. Но вида не подаёт, плевать она хотела. Ходит туда-сюда, как тигрица по манежу в поисках жертвы, а Женёк за ней. Толстый, в зимней шапке, штаны зависли где-то между полом и задницей. На этой неделе он её бойфренд — позвал в «сп», а Динка взяла и согласилась. Просто так, ради прикола и чтобы Аньке с Чижевичем отомстить. — Женёк, отвали! — морщится Дина. — Ты это, салюты принёс? — Сейчас Макс придёт — всё будет. Бабахнем нипадецки! А Максима всё нет. Андрюха залез по-хозяйски в папин бар и барменит за стойкой. — Дюш, мне мохито! — пробиваясь через рэповую завесу, кричит Дина. — Валечка, принеси мяту! Куда ты ром льёшь, очумел? Мне безалкогольный! Иду на кухню за мятой. Неужели он не придёт? Родители не отпустили? Но он же обещал. А почему не звонит? Смартик в кармане джинсов молчит. Судорожно проверяю: может, пропущенный вызов? Нет. В кухне пусто и дымно. Куряки срулили к остальным — зажигать! Распахиваю окно, потом холодильник. На верхней полке стоит Динин «Наполеон» с дыркой в центре. Кто-то выел из него сердцевину — вон столовая ложка вся в креме. Мне становится ужасно смешно. Вспоминается что-то смутное: толстая серая мышь в синих штанах в картонной коробке от торта. Кажется, это из Лизиного «Кота Леопольда»… На кухню заходит грустный Женёк — его отбрили по полной. Думаю, это он сожрал торт, больше некому. — У тебя есть поесть? Мне эти суши с мандаринами уже вот тут! Я опять смотрю в холодильник: — Будешь сосиски? — Давай. А их солить надо? — В смысле? — Ну, когда варишь — надо или нет? — Не надо, — я набираю в кастрюлю воду из кулера и включаю плиту. — Закипит, бросишь. — Аригато [14]. А ты чего такая? — Какая? — Ну, убитая. Грузишься? — Женёк швыркает носом. — Я не гружусь, — выдавливаю из себя полусантиметровую улыбку. Это даётся с трудом. — А тебе Максим не звонил? — Макс? Да он скоро будет. У него с предками несрастон, как обычно. А у вас что, типа, любоф и всё такое? — Так он тебе звонил?! — А то! Эй, ты куда сорвалась? А я уже несусь из кухни по коридору, три ступеньки вниз, налево, через холл… Надо глянуть в зеркало, мало ли! Помадой измазали, может, нос блестит… Впопыхах налетаю на кого-то, падаю, приземляюсь вроде на руки, но сильно ушибаю колено. — Не видишь, куда прёшь? — злобно кричу я от досады и боли. — Сори, я не хотел. Поднимаю глаза и вижу какое-то нереальное количество крохотных розовых бутонов. А за ними — Максима с испуганным лицом. Жизнь становится так офигительно прекрасна, что я едва ли способна с этим справиться. * * * — Это он что, тебе подарил, да? Такие красиииивые! И ножки толстенные! Кто-то из девчонок принёс букет из холла и уже поставил его в вазу. — А что там в пакетике? Ой, девочки, духи! У меня у мамы такие же — дорогущие! — девчонки облепили меня, как комары. — Духи и розы — что может быть оригинальнее? — говорит Дина с хорошо скрытой иронией. Это она умеет. Мы сидим в Наташиной спальне. Вернее, сижу только я — в подушках, с негнущейся, как у старого Буратино, ногой. Девчонки крутятся вокруг, охают, ахают, рассматривают мою комнату. Они думают, что это моя комната. И моя мама на тумбочке в рамке. |