Книга Жизнь среди людей, страница 34 – Алиса Рекунова

Тогда-то все и началось. Удивительно, но Эми пришла одна. Сразу после того, как она поставила на стол две бутылки виски, Артем повел ее в мамину спальню.

– Смотри, чтобы Надюха сюда не пошла, – сказал он мне.

– Хорошо, – ответил я.

Мне пришлось стоять у двери и следить, чтобы Надя не зашла. Мне было очень стыдно за Артема, но он был моим другом, поэтому…

Я услышал, что на кухне что-то разбилось, и тут же побежал туда.

На полу и на столе был бардак. Разбитые бутылки и стаканы. Вокруг стояли мои гости.

– Что случилось? – спросил я.

– Я кошку взяла, – сказала Таня Митрофанова. – Погладить просто. А она начала вырываться и на стол прыгнула.

– И где она сейчас? – спросил я.

– Не знаю, убежала куда-то. Бешеная какая-то.

Я повернулся к двери, чтобы пойти найти Шрайк, но столкнулся с Гришей.

– Бли-и-ин. Какой козел это сделал? – спросил он.

– Это кошка, – ответила Таня.

– Его кошка, – улыбнулся Саша Соколов, указав на меня пальцем. Стоило бы сказать ему, что тыкать пальцем невежливо, но я промолчал, и он продолжил говорить: – Пусть он возмещает.

Я не успел ничего ответить, потому что услышал из коридора вопль:

– Сволочи!

Тогда все побежали из кухни. И я, конечно, тоже.

В коридоре Надя пыталась бить Артема, но он уворачивался. Выглядело это весьма комично.

Эми стояла рядом, прислонившись к дверному косяку, и… неужели улыбалась?

Остальным тоже было смешно. Никто не собирался ничего делать. Только Гриша протиснулся сквозь толпу и начал их разнимать.

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся.

Это была Соня.

– Я же говорила, – сказала она шепотом.

– О чем?

– Что Соловьева долго не продержится.

Я кивнул.

– И что ты будешь делать теперь? – спросила Соня.

Она убрала черные распущенные волосы за уши, а мой взгляд случайно опустился с ее глаз на губы. Следовало признать, у нее были красивые губы. Приятного цвета, полные, очень…

– Хвостов отстойный. Тебе лучше было с ним вообще не связываться.

– И что теперь? Что я могу сделать?

– Постепенно надо уменьшать свое общение с ним. Только не сразу, а то…

– Пусти меня, придурок, – услышал я голос Нади.

Теперь она хотела пнуть Эми, но Гриша ее держал.

– Дура, что ли? – засмеялась Эми.

Надя громко заплакала.

– Ненавижу тебя, – она вывернулась из его хватки и убежала в коридор.

Обуваться.

Все молчали, пока она надевала пуховик. Лишь когда она вышла, хлопнув дверью, ко мне подошел Артем.

– Блин, я же сказал тебе следить, чтобы она не приперлась! Блин, эта дура мне попала по яйцам. Из-за тебя, зомбяк, – Артем повернулся к остальным – Короче, народ, валим отсюда.

И он тоже пошел обуваться. Я хотел остановить его, но почему-то сдержался.

На прощание он сказал только одно:

– Бухло не забудьте.

И вышел.

Тогда остальные тоже стали одеваться. Никто со мной не заговорил. Никто даже не смотрел на меня. Кроме Сони.

– Помочь тебе убрать на кухне? – спросила она, глядя на меня своими огромными голубыми глазами.

– Эй, – к нам подошла Алина, – Пошли, Сонь.

– Может, стоит остаться помочь?

– Пойдем.

Соня посмотрела на меня напоследок и пошла за Алиной.

И они ушли. Все ушли.

Последним был Саша Соколов. Пока все одевались, он собирал на кухне уцелевший алкоголь и еду.

– Деньги за бухло завтра отдашь, – сказал он.

Я промолчал, потому что отвечать было бессмысленно.

– Ну пока, – Саша Соколов помахал мне рукой и вышел из квартиры.

Я нашел забившуюся под диван Шрайк и позвал ее.

Она не захотела выходить. Я понимал ее. Я бы тоже не захотел.

Уборка на кухне заняла сорок три минуты, и я даже ничем не порезался.

Удивительно.

* * *

Утром я решил извиниться перед Артемом. Все-таки я действительно обещал следить, чтобы никто не зашел в мамину спальню, пока они с Эми там.

Но оказалось, все не так просто. Когда я вошел, все замолчали. Алина сидела за своей партой и что-то писала в тетради. Ее светлые волосы закрывали лицо.

– Доброе утро, – сказал я, но никто со мной не поздоровался.

На моей парте толстым черным маркером было написано «дебил».

Кто-то включил люминесцентную лампу, и я увидел, что партой они не ограничились.

На доске был нарисован зомби (очень натуралистично), стрелка и подпись «Самохин».

Я подошел к доске и стер рисунок.

Когда я развернулся, чтобы вернуться на место, рядом со мной уже стояли Артем и Гриша. Артем был примерно одного роста со мной, но Гриша был гораздо выше.

– Я же сказал тебе следить вчера. Что, даже этого нормально сделать не мог, зомбяк? – Артем толкнул меня в плечо.

И тогда я разозлился.

– Не называй меня так, – сказал я.

– Чего? А ты не охренел?

– Я охренел? Мне кажется, это ты охренел. Ты приходил ко мне как к себе домой, приводил каких-то других людей, выгонял меня из моей же комнаты, съедал мою еду, все время просил остаться с ночевкой. Нищеброд.

Я слышал, что Саша Соколов и Алина использовали это слово, когда говорили про Артема. Теперь я произнес его сам.

– Да ты…

– Что? – спросил я.

У меня заболели виски.

– Про бабло не забудьте, – сказал Саша Соколов.

Он сидел за своей партой и улыбался.

– Точно, – кивнул Артем, – Из-за тебя бутылка вискаря разбилась. Так что плати штукарь.

– Вы сами ее разбили. Меня там не было, – ответил я и попробовал пройти мимо них, но Артем толкнул меня в плечо.

Я отшатнулся.

Гриша тоже толкнул меня, но я все же смог протиснуться мимо них.

– Ты куда это пошел? – спросил Артем, – Мы тебя не отпускали.

Тогда я повернулся и посмотрел ему в глаза.

– Что я должен сделать?

– Извиниться, – сказал Гриша.

– Хорошо. Извините. Теперь я могу идти?

Артем снова толкнул меня.