Онлайн книга «Следы во времени»
|
– Ему трудно найти пару. Он же из каменного века. – А все-таки? – ждала ответ девушка, – я не навязываюсь в подружки, мне просто интересно. – Нет, – ответил Павел, – ни с кем не встречаюсь. – Неужели такое возможно? – Оказывается, да, – подтвердил Павел. – Ты ее бросил или она тебя? – Она меня. – Потому что ты зануда? – спросила девушка. – Не думаю, что поэтому, – ответил Павел и добавил: – Я летать не умею. – А ты действительно не умеешь? – девушка остановилась и удивленно посмотрела на Павла. Павел, продолжая танцевать, пожал плечами: – Не умею… Музыка кончилась. Павел пошел к своей тарелке с салатом. Девушка не отставала и уже возле стола спросила осторожно: – Значит, она с летчиком сбежала? – Ты догадливая, – ответил Павел, – с летчиком. В Хабаровск. Подошла Зоя и сказала: – Это, наверное, потому, что дальше просто бежать некуда… А ты найди себе другую. Павел прожевал маслину и заметил: – Как микроволновку. Взял да и поменял! Мне кажется, это не так просто. – А кто много думает, со своими мыслями один на один всю жизнь остается, – раскачивая головой в такт новой мелодии, сказала Зоя. – Любовь – это как в воду войти. Задумался – на берегу остался! Павел, отпив вина, уточнил: – Ну да, эмоциями побрызгался – вот тебе и вся любовь. – А, по-твоему, любовь – это дети и дом? – Дети и обстановка, конечно, тоже. Но главное – когда цель есть, к которой двигаешься, а любовь вдохновляет, чтобы к этой цели двигаться. – Спасите! – крикнула Зоя, – я сейчас умру от тоски. Дим! Ты кого к нам в тусу привел? – Я предупреждал, – крикнул Дима, – Пашка зануда. Его вообще ни о чем спрашивать нельзя, всегда правду ответит. А нужна она нам, правда эта? Вся компания дружно рассмеялась, а к Паше подошла девушка, которая затеяла весь разговор. – Слушай, а какая это цель? К чему двигаться? Павел вздохнул и сказал: – Этого я еще не знаю. – Глупо, – сказала девушка, – всю жизнь так и протопчешься на одном месте. Все мимо тебя пройдет. Павел не сдавался: – Наоборот, я на пути к цели. А когда пойму, что это, мой путь приобретет смысл, и я стану свободным. – Свободным от чего? – уточнила девушка. – От хаоса, от бесцельности… Девушка сказала: – Сложно. Не хочешь жить проще? – Пробовал. – И что? – Чувствуешь себя чавкающей свиньей. Что дадут, то и проглатываешь, куда загонят, там и ночь проводишь… Девушка оскорбилась: – Это, значит, мы все свиньи, а ты орел горный? – Я, вообще-то, свиньей себя назвал, а если кто-то свое имя услышал, я тут ни при чем. Девушка посмотрела в глаза Павлу и жестко сказала: – Шел бы ты отсюда. Не порть людям вечеринку. Подошел опьяневший Дима: – Что вы тут не поделили? Павел поставил бокал на стол и вышел в коридор. Он надел куртку и открыл входную дверь, успев подумать про себя: «Вот ведь вещь какая – дверь: название одно и предмет один, но для кого-то вход, а для кого-то – выход. Очевидно, кто чего ищет». Дима, провожая Павла, сказал: – Не обижайся… Павел не дал ему договорить: – Дим, ты же знаешь, мне не нужно ничего объяснять. Дома Павел долго не мог уснуть. Он смотрел в потолок, слушал спокойную музыку и бродил мыслями по лабиринтам своей памяти. Вспоминались какие-то случайные люди, мальчишка, отнявший любимую машинку, женщина в автобусе, погладившая его по голове, когда он уступил ей место, учитель алгебры, унижавший его на уроках. Вспомнился первый день за рулем… Но все воспоминания перекрывали ее слова: – Ты никогда никого не пытаешься понять. Ты не умеешь пользоваться тем, что приходит к тебе в руки, и всех отталкиваешь от себя. Ты можешь считать себя кем угодно, только я не декабристка… Павел думал о том, было ли это любовью? Если да, то почему ему не больно вспоминать о ней? Он просто помнит, что она была как некий урок, этап жизни. Что мешало завязать новые отношения? Этот вопрос занимал больше всего, но ответить на него Павел не мог, зная одно: он не умел быть счастливым тем, что предлагала ему жизнь, и он боялся втягивать кого-то еще в поиск того счастья, которое считал настоящим, но о котором не имел никакого представления. Павел старательно выстроил себя и свой микромир, для того чтобы соответствовать инструкции, предложенной временем, эпохой, веком. Он так боялся сорваться на какой-нибудь мелочи и упасть туда, откуда так настойчиво взывало о помощи его истинное «я». Работой, дисциплиной, отработанными фразами Павел закупорил окна и двери своей души, запечатал свое сердце, но чувствовал, что никакие замки и щеколды не могут удержать его «я», которое рвалось на волю, стремилось быть понятым, быть прочитанным и названным по имени. С самого рождения ему дали понять, что оно, это его «я», ничего не стоит. Что самое важное – не шуметь, не устраивать беспорядок, не приносить замечаний с улицы и из школы. Если его «я» вырывалось на свет в каких-то словах, вопросах, в нытье и слезах, – ему объясняли, что он глупый, разболтанный и инфантильный. «Быть взрослым, умным и сильным, – объясняли ему, – это, значит, держать свое „я“ под замком и никогда не позволять ему показываться! Потому что твое „я“ не красивое, не сильное и не умное». А еще потому, что родителям и учителям так легче доказывать свой профессионализм и способность удерживать спокойствие и порядок, то есть прятать и маскировать от детей, родителей и соседей свое настоящее «я»: не красивое, не умное и не сильное. Что же это за порочный круг, в котором каждый боится быть настоящим? – Да, Христос принес много беспорядка в общество, – вздохнул Павел, вспомнив почему-то Екатерину Михайловну. Павлу стало страшно, он чувствовал, что неудержимо скользит в ту область фактов и размышлений, от которых убегал и прятался, и ему хотелось крикнуть: «Помогите!» Павел включил телевизор. Хотелось чем-нибудь отвлечься. Шла ночная программа, и неожиданно вспомнились слова из когда-то прочитанного Евангелия: «Блудники не войдут в небесное царство…» Павел выключил телевизор и подошел к окну: – Не страшно, когда больно, – повторил он слова Екатерины Михайловны, а вслух сказал: – Ох как страшно! |