Онлайн книга «Роковое пророчество Распутина»
— Как спалось? — Нормально. — А у меня бессонница, сижу вот уже вторую неделю на таблетках. — Какие-то неприятности? — поинтересовалась Анна. Но сестра лишь махнула рукой. — Как всегда! В нашей жизни телевизионной не просто неприятности, а сплошные неприятности. Все подсиживают, интригуют… Но меня сейчас волнует не это. — И она замолчала. — Есть новая интересная работа, и вот я думаю, соглашаться на нее или нет. — А ты хочешь идти на нее? — Не знаю. Вопрос сложный… Здесь следует все обдумать хорошенько. Ты куда сейчас? На работу? — На работу! — эхом откликнулась Анна. Само слово «работа» показалось ей слишком значительным для того дела, которым она занималась. И не удержавшись, Анна фыркнула. — Ты чего? — не поняла Елена. — Просто так. Не обращай на меня внимания. Елена пожала плечами и поднялась из-за стола: — Я поехала. С Деником погуляешь? Елена ушла. Хлопнула дверь, и щелкнул замок. — Итак, мы одни, — прошептала Анна. — Дэн, ты слышишь… Собака глухо проворчала. «Конечно, слышу, не глухая, — казалось говорит она. — У меня слух получше твоего, между прочим…» Одни, и это слово отдает какой-то сладкой болью, но почему болью, Анна не может сформулировать, вероятно, потому что существование ее здесь — временное. И она это хорошо понимает. А то, что она осталась одна — дает иллюзию обладания чужим. Пусть и ненадолго. Иллюзия, что это потрясающее пространство — твое. Эта кухня, похожая на взбитые сливки, и пол — темно-зеленая плитка с белыми прямоугольниками. Все это принадлежит ей, и в то же время — чужое. — Калиф на час, — прошептала Анна и обернулась, оглядываясь, как будто бы кто-то мог ее сейчас услышать. Но в квартире только двое. Анна и Дэн. Дэн смотрел на Анну, высунув язык. «Ну что, пошли гулять?» — говорит его взгляд. — Пошли, — ответила вслух Анна. После прогулки вдоль сквера, вернувшись домой, Дэн протопал в ванную, как он, очевидно, привык, и Анне ничего не осталось, как последовать за ним. Это была ванная для гостей — вместо джакузи здесь стояла душевая кабина. Кафель с растительным орнаментом, на сверкающих хромированных батареях — полотенца. Дэн уже стоял в душе и смотрел на Анну. Мыться Денику нравилось, вопреки тому, что Анна читала о собаках раньше — многие не любили водных процедур. После того как Анна вытерла собаку насухо полотенцем — ее шерсть заблестела и Дэн довольный вышел из ванной, гордо подняв морду. Анна задумалась: идти на работу решительно не хотелось. Было желание остаться дома подольше. Анна позвонила Васе и предупредила, что сегодня придет позже. Он недовольно буркнул, но согласился с ней. А куда ему деваться?! Итак, отдыхать, отдыхать и еще раз отдыхать… Какое-то время Анна сидела в мягком кресле в большой комнате, сделанной в итальянском стиле — кажется, он называется «классика»: мебель из темного дерева, спокойные бежевые обои и светлая мебель. Анна представляла, что она пришла после работы и, усталая, сидит, отдыхает в кресле, прокручивая в голове прошедший день. Следующим пунктом в осмотре квартиры была лоджия, превращенная в зимний сад. На подоконнике и на полу стояли разные растения: в том числе пальмы и кофейное дерево. Ветка с распустившейся орхидеей наклонилась почти горизонтально, и бело-фиолетовый цветок слегка покачивался от малейшего дуновения воздуха… Анна обошла все комнаты. В Елениной спальне находилась гардеробная. Раньше подобное Анна видела только в кино — гардеробная напоминала восточную шкатулку. Сначала шли деловые костюмы, вечерние платья, джинсы, модные комбезики, юбки и блузки всевозможных цветов и фасонов. Интересно, подойдет ли ей Еленин размер? В глубине мерцал мех — длинная шуба из серой норки, темно-коричневый норковый полушубок и задорная курточка с лисьей оторочкой. Отдельно стояла обувь — в коробках и без. Туфли на призывных шпильках, балетки и лодочки, сапоги-ботфорты, ботинки на толстой подошве. Особенно Анну поразили ярко-фиолетовые сапожки на тонком каблуке, отороченные мехом. Эх, эх… Анна закрыла гардеробную и подошла к трюмо. В глазах зарябило от «шанели», «диора», тональных кремов, пудры, помад… Собака неотступно следовала за Анной; она сопровождала ее на почтительном расстоянии, словно присматривала за гостьей — не натворит ли та чего в отсутствие хозяйки. — Нет, ничего не натворила, — пару раз сказала Анна вслух, не рассчитывая на ответ. Обойдя все комнаты, Анна почувствовала легкий голод. В холодильнике пестрели этикетки, Анна выбрала йогурт и швейцарский сыр. Выложив все на тарелку и поставив на стол, она вернулась к холодильнику за молоком, а мгновением позже обнаружила, что ее едой уже позавтракали. Тарелка была пуста. — Так-так, мелкий воришка! «Воришка» сидел и смотрел на нее невинными круглыми глазами. «А я здесь при чем? — говорил этот взгляд. — Я вообще ничего не знаю». — Ну что ж! Придется взять двойную порцию, в расчете на прожорливых троглодитов, которые только прикидываются честными собаками… Посмотрев на часы, Анна вздохнула и стала собираться на работу. И так она припозднилась, подала голос совесть. * * * Анна вошла в комнату и увидела Васю, сидевшего на стуле с блаженно-счастливым видом. Такого вида у шефа Анна не видела давно. — Что-то случилось? — Ага. — И что? — Нам деньги перечислили! — Оперативно! — Я и сам не верю. Теперь наконец-то мы сможем заплатить за аренду, выписать себе зарплату, созвать конференцию, издать сборник. И не один… Вася уже видел, как созданный им центр набирает обороты. Он откинулся на стуле и мечтательно прикрыл глаза. Потом подался вперед и посмотрел на Анну. — Сейчас я в магазин схожу, куплю нам, что бог пошлет… — Я вообще-то не голодная. Только что позавтракала. — Не отказывайся, Рыжикова! Сегодня я щедрый. Пользуйся моментом. Вася притащил кучу снеди. Здесь была и красная икра, и копченая колбаса, и ветчина, и окорок… А венчало все это гурманское великолепие — бутылка чилийского красного вина. — А почему чилийское? — не удержалась Анна. — Потому… нравится мне оно, — сказал Вася. — Ты не рассуждай, а ешь! А то в последнее время отощала совсем. — Вася говорил с ней иногда не как начальник, а как заботливый друг. Даже по-отечески журил Анну, хотя разница в возрасте между ними составляла всего пять лет. |