Книга Механизм чуда, страница 14 – Елена Усачева

— А возвращаться как? — спросил у столба Пушкин.

— По принципу неопределенности Гейзенберга.

— Кого? — У Пушкина был вид, как будто он сейчас начнет биться о бетонное основание фонаря.

Ра фыркнул и пошел вперед, увлекая за собой Стива с Наташей.

— Пускай у нас имеется любое количество частиц физических тел в совершенно одинаковом состоянии. Возьмем две частицы и будем измерять координаты импульса. Так вот, измерения выстроятся не одинаково, а по закону распределения вероятностей. Произведение среднеквадратического отклонения координаты и среднеквадратического отклонения импульса будет не меньшим или равно половине константы — константа в данном случае это постоянная Планка. Закон открыт в 1927 году. Можете туда отправиться и все уточнить.

С шумом, стенаниями и охами Пушкин обвалился на землю, изогнувшись вокруг столба. Наташа испуганно вскрикнула:

— Ему плохо?

— Ему хорошо, — расхохотался Ра, размахивая коробкой.

— Ну, что же ты, вставай! — склонилась над Пушкиным Натали.

— Артисты, — шепнул Александр Николаевич, проходя за спиной Евы. — Болтуны. Умные слова знают, а как применить их к жизни — не догадываются. Остаются у них в голове одни переменные.

Она вздрогнула. За всеми этими умными высказываниями о существовании папочки забылось.

— А если эта теория поможет? — прошептала Ева, стараясь не смотреть на отца Антона. От этого в голову лезли глупые мысли — хотелось постоянно сравнивать отца и сына. Антон проигрывал. Папа выгодно отличался в лучшую сторону.

— Вы так думаете? — Александр Николаевич стоял очень близко. И смотрел.

— Она не думает, — бросил Антон. — Она не умеет это делать.

— Кому как, — прошептала Ева. — Все относительно.

— Еще скажи, что все предопределено! — Антон повернулся к столбу. — Вставай, Пушкин! — протянул он руку приятелю. — Будешь валяться на земле — замерзнешь и простудишься, и Ева расстроится, что ее теория детерминизма работает. Все мы под Богом ходим, как сказала бы моя мама.

— Физическая вселенная существует не в детерминистской форме, а скорее, наоборот, — бесстрастным голосом робота заговорил Гор, — по теории вероятности. Или возможности.

— Значит, возможно все вернуть? — уточнил Пушкин.

— Конечно! — заорал Ра. — Были бы только подходящие условия. Но их мы создадим!

— А что такое детерминизм?

Антон заржал и вдруг посмотрел на Еву. Пришлось отводить глаза. Она тоже не знала, что такое детерминизм, хотя слово было знакомое, и уже готова была об этом спросить, но сдержалась. Спасла Натали, задав вопрос раньше.

— Детерминизм — это учение о взаимосвязи и взаимообусловленности происходящих процессов и явлений, доктрина о всеобщей причинности, — объяснил Гор.

Ева скривилась. Как это все было знакомо. Антон тоже обожал сорить умными словами, за которыми была пустота. Наташа икнула.

— Не переживай, дорогая, — Пушкин подхватил ее под локоть. — Мораль проста: мы все умрем.

— Он всегда так говорит? — шепотом спросила Ева у Ра.

— У Гришки фотографическая память, — пожал плечами Ра. — Может выдать любую страницу любого учебника.

— А свои мысли у него есть?

— Иногда проскакивают. — Ра снова рассмеялся. — Ему лень постоянно все объяснять. Если хочешь, я сделаю это за него.

— Хочу, — процедила Ева. Пора было услышать хотя бы одно понятное слово, а то эта демонстрация ума ей уже надоела. К чему все эти слова? Они же не на экзамене! Как будто мальчишки жить без них не могут!

— Детерминизм утверждает, что все предопределено свыше, — несильно стараясь перейти на нормальный язык, принялся объяснять Ра. Даже под руку Еву взял, словно от этого что-то зависело. — Природой, Богом, кем-то еще. Очень удобная теория. Что бы ты ни сделал, не ты виноват, а мойры, наколдовавшие тебе такую судьбу. Для свободы выбора и для ответственности места не остается.

— А разве все не от нас зависит? — удивилась Ева.

— Вот именно! — Ра приобнял девушку, но, казалось, не заметил своего движения. — Как это — только одно заданное будущее? Нет! Будущее конструируется из наших желаний и поступков. Кирпичик за кирпичиком! Его невозможно предсказать никаким способом!

Пальцы на ее плече сжались, и Еве пришлось кашлянуть, напоминая Ра о том, что он слишком далеко зашел.

— А можно ли как-то все вернуть назад? Хотя бы на неделю? — уточнила Ева.

Ра развел руками.

— Надо экспериментировать. Ведь перемещение во времени это не только физическая возможность. Любое воспоминание или воссоздание прежней обстановки — тоже своего рода перемещение во времени.

— Вас развлекают такие разговоры? — шепнул ей в затылок Александр Николаевич.

Что за манера подкрадываться сзади? От этого у Евы по спине пробегали неприятные мурашки. Они забирались под волосы, приходилось тереться затылком о плечо, чтобы утихомирить их.

— Забавно. Про воспоминание — особенно. — Ева покосилась на отца Антона и пошла чуть быстрее в надежде догнать остальных.

— Забавно то, что они сами ничего не понимают из того, о чем говорят, — не отставал Александр Николаевич.

— С чего вы взяли?

— А вы их попросите написать формулу принципа неопределенности и объяснить ее на деле. Я уверен…

— Тебе пора!

Антон нарисовался рядом внезапно. То он шагал далеко впереди, что-то втолковывая Пушкину, а то вдруг оказался перед ними. Мгновенно превратившись в Ежика, он довольно грубо толкнул Александра Николаевича в плечо.

— Иди домой! Хватит!

— Дай мне договорить с девушкой, — попросил отец.

— Не надо с ней разговаривать. Она все равно ничего не поймет. — И бросил через плечо Еве: — Не стой! А то букет уронишь.

— Ну, почему же не поймет? — Александр Николаевич посмотрел на Еву поверх очков.

— Потому!

Антон был категоричен.

Ева ждала ссоры, крика, семейных разборок, но ничего этого не было.

— Как скажешь, — согласился Александр Николаевич. — Всего хорошего, сын! До свидания, Ева Павловна! — Быстрый кивок в сторону оставшихся. — До встречи!

Пара шагов, и вот он исчез в неверных сумерках.

«Зачем ты так? Что плохого он тебе сделал? Он же твой отец, а ты…» Мысленно заданных вопросов было много, но все они так и остались непроизнесенными. Ежик наградил букет Евы тяжелым взглядом, посоветовал: «Выбросила бы ты его» — и ушел, ни разу не обернувшись. Попрощался с Пушкиным, со Стивом, с божественными братьями, потрепал по плечу Наташу. Как только он скрылся, Ра стал что-то рассказывать, размахивая коробкой с вазой, Стив заспорил с ним. Пушкин вклинивался между ними, расталкивая собеседников. А Ева стояла и смотрела им вслед. Вероятно, теория относительности могла все это объяснить, но не хотела, потому что у всех была своя свобода и своя воля.