
Онлайн книга «Механизм чуда»
— Там не хватает соединения в цепи, — мялся Ра. С ним и торт стал заметно вкуснее, и чай заварился лучше. — Вазу помнишь? — Ра крутил по столу чашку. Она летала между его ладоней, плескался чай. Ра не замечал этого. — Осколки как раз пригодились. Фарфор не проводит электричество. Раньше катушки делали фарфоровые. Мы осколки как прокладки использовали. Ева подтолкнула к нему свой телефон. — Вот, хулиганит. Почему он постоянно играет разные мелодии? У Ра были длинные смуглые пальцы. Он перебирал кнопки мобильника, как на пианино играл. — О! У тебя Вагнер. — Какой Вагнер? Ева перегнулась через табуретку с вытянутой ногой, зашипела, когда в ране снова завозился майский жук. — «Полет Валькирий», «Реквием» и «Песня слез». Я хорошо знаю эти вещи. В музыкалке играл. — На чем? — На скрипке. Мы с братьями учились в музыкальной школе. Ты, вероятно, закачала себе эти композиции, а потом забыла, вот телефон и выбирает из того, что есть. — Или кто-то закачал? — Ты его теряла? Тайну открыл Левшин. Он был слишком безыскусен, чтобы красиво врать. — Тебе зачем ко мне? — сразу спросила Ева, как только Лешка по телефону отработал вежливые приветствия. — Катька хочет тебя проведать. Катрин в их компании появилась вместе с Левшиным. Левшин одно время ходил в радиокружок, потом бросил, перейдя в театральный. Приводил его на вечеринки Стив. Стив друг Антона. Слишком длинная цепочка, чтобы Катрин заскучала по Еве. — А если точнее? — Я хочу, — произнес он шепотом. Ева представила, как Лешка Левшин, лохматый, во фланелевой клетчатой рубашке, с растерянной улыбкой, вырастает у нее на пороге. Как тут же у него за спиной рисуется Катрин и обрушивает на него тонну ругательств — она его от себя не отпускала ни на шаг. — Левшин, что тебе надо? — Я приду и скажу. Зачем ей встречаться с Катрин? Но избавиться от нее было невозможно. Торт снова стал невкусным, а заварка прогорклой. — Дай телефон позвонить, — громко бросив ложку, потребовал Левшин. И в просьбе, и в протянутой руке было что-то знакомое. — Зачем? Телефон лежал в кармане. После разговора с Ра Ева решила со своей капризной техникой не расставаться. — Позвонить надо, а у меня деньги кончились. — Бери мой, — томно произнесла Катрин. Она была полненькая, круглолицая и улыбчивая. Но улыбка всегда была напряженной — сейчас улыбаюсь, а потом и заплакать могу. Ева не помнила, чтобы Катя плакала. Чаще злилась. Но ждать от нее можно было всего. Левшин взял дорогой Катин айпад, повертел в руках, чуть не уронил. — Я потом, — пробормотал, утыкаясь в свой кусок торта. Но вот взгляд его невольно скользнул в сторону Катрин. Она смотрела пристально, следила за каждым движением. Ева сжала чайную ложку. Сильно-сильно, чтобы край резанул ладонь. — А вы откуда идете? — завела она светский разговор. — В школе были, — вперед Лешки заторопилась Катрин. — А потом Антон позвонил, сказал, что ты упала. — Ага, с пятого этажа. Лешка отводил глаза. Глядел на стены, на полки, изучил коробку из-под торта, нагнулся, чтобы прочитать ингредиенты. — И что Антон? Все было еще не совсем понятно, но уже складывалось. — Ой, вы поссорились! — понеслась вперед Катрин. Она мнила себе большим психологом и крупным специалистом в отношениях. Но в отличие от Че информацией делилась охотно. — Слушай… ну он, конечно… понятно, что хочет привлечь внимание. У него до тебя-то девчонки были? Ведет он себя… ну, как будто не знает, что делать. И еще: боится сделать что-то не то. Боится, что смеяться будут. Поэтому ничего не делает. Просто смотрит. Ты от этого, конечно, начинаешь суетиться, совершаешь кучу ошибок. Вот и получается, что ты дурак, а он умный. И еще поэтому же он все в пику делает. Тоже защита такая. Все едят, а я не буду. Все ночью спят, я ночью буду работать, а спать днем. Особенным себя мнит. И ты никогда не попадешь в его желание, потому что он все всегда будет делать наоборот. Ты говоришь, что любишь фильмы смотреть, а он тебе про книги. Ты про книги, он про игры. Ты садишься играть, он обругает и вообще уйдет гулять. Нигилизм такой. А еще… Это были, вероятно, правильные слова. Каждое на своем месте. И все так красиво, так понятно. Но чем больше этих слов было, тем меньше в них оставалось смысла. Все рассыпалось и рассеивалось. Сохранялось только ощущение, что поговорил с умным собеседником. А о чем говорили — не помнил. Слова чужие, мысли чужие. У Евы же все было по-своему. И как это Катрин при всей своей умности не видит, что ее беготня за Левшиным смешна? Ева посмотрела на Лешку. Бедный лохматый Лешка. Сидел ссутулившись. Слушал, нервно запуская руку в карман, шерудил там пальцами, что-то вытаскивал, прятал обратно. Наконец уронил. Мини-CD. Кто бы сомневался? Хотя мог закачать рингтон и по блютузу. — Ой! Как нога заболела! — взвыла Ева. — Катюш, у меня там… ну, в постели или на столе. Поищи… мазь… или таблетки… Сердобольная она, Катрин, тут же исчезла с табуретки. — Зачем? — быстро спросила Ева, перехватывая Левшина за руку. Между пальцами он сжимал маленькую черную пластинку. — Не знаю, — не стал сопротивляться Левшин. — Антон позвонил, попросил помочь. Сказал, игра такая. — И что там? — Ева кивнула на сидишку. — Песенка одна. — Нет там ничего, — ворвалась на кухню Катрин. — Что это вы? Они с Левшиным сидели, склонившись друг к другу. Еще чуть, и поцелуются. — Черт! — выпрямилась Ева. — Нога болит. Ай! Как жжется! Жучок ожил, задергался, заерзал в ране. Фу, противно. — А не пора ли гостям домой? — вышел на кухню папа. — Тебе бы еще полежать. И времени уже столько! Хватит чаевничать. Левшин задергался, уронил сидишку, наклонился за ней, но Ева опередила. — Я посмотрю. — Он по инету прислал, я и не слушал, — стал оправдываться Левшин. — Вы о чем? — с угрозой в голосе спросила Катрин. Кажется, кто-то кого-то будет сегодня бить. Они уходили. Катрин грузным лайнером проплыла в прихожую. Левшин мялся на пороге кухни. То поворачивался уйти, то оглядывался на Еву. — Леша, — звала Катрин. — Подай пальто. — Что он сказал, зачем все это? — спросила Ева фланелевую спину. — Сказал, тебе будет приятно. Ева отправилась мерить комнату шагами. |