Онлайн книга «Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь»
|
– Правильно сказали. Если у вас гнойный холецистит на фоне камней, то грелкой вы процесс рискуете довести до разрыва пузыря. А смертность от желчного перитонита доходит до семидесяти процентов, шанс сделать операцию и спасти есть только у таких вот молодых, как вы. Только потом спаечная болезнь кишечника развивается и мучений еще больше. Зарубите на носу, ни при каких условиях не прикладывать к животу тепло! Можно только холод, например лед, замороженный продукт какой-нибудь или ничего! Нестеров принялся прощупывать живот от реберного края вниз, справа и слева, потом от мечевидного отростка вниз по белой линии. Нажал, попросил вдохнуть, женщина заохала, Нестеров резко отпустил, но никакой реакции не последовало. – Брюшина не воспалена пока, а желчный пузырь очень чувствительный, я его чувствую, и вы реагируете. Похоже, что один камушек забил пузырный проток. Татьяна внимательно смотрела за действиями врача. – А в холедох не мог вывалиться? – А ты пропальпируй печень, – сказал Нестеров, – определи размеры, сама и найдешь ответ на свой вопрос. Он встал и уступил место для осмотра фельдшеру. Татьяна погрузила ладошку в живот женщины и подцепила край печени кончиками пальцев. Женщина сморщилась в ответ на нажатие, но промолчала, на прикосновение к печени не отреагировала. Татьяна приложила левую ладонь к ребрам под грудью у женщины справа и принялась постукивать по безымянному и среднему пальцам пальцем правой руки, перемещая руку все ниже, начала выстукивать печень – перкутировать. Уловив более глухой звук, определила верхнюю границу печени, нижняя под ребром. Таня переместила ладонь на левую половину живота и параллельно левому ребру принялась передвигать ладонь к середине, так же постукивая пальцами по пальцам. В животе звук был гулкий, из-за газа в кишечнике, и когда женщина в очередной раз охнула, а на постукивание звук раздался тупой, Татьяна определила и левую границу, точку, где оканчивалась левая доля печени. Она прикинула размеры в сантиметрах и сказала: – Девять, восемь, шесть. Печень не увеличена. – Значит, что? – Значит, задержки оттока желчи нет. – Правильно, то есть камень в холедох – желчный проток – не вышел, он скорее всего в пузырном протоке, потому что пузырь на ощупь увеличен и болит. – Что делать? – спросила больная. – В больницу ехать и немедленно удалять пузырь! – Я боюсь! – Не того вы боитесь, женщина, – сказал Нестеров. – Сейчас такие операции выполняются без разрезов, лапароскопически, уже через три дня выпишут. – А как жить без пузыря? – Как сейчас живете, так и жить, как живут миллионы людей после операции. Он все равно уже не работает. Но сейчас у вас в животе граната и выдернута чека. Понятно? Вот-вот рванет! Я сейчас вызову бригаду, и вас отвезут. И пожалуйста, не шутите с этим. Сейчас холод на живот и ждите машину. – А вы мне укольчик не сделаете какой-нибудь? – Это можно, – усмехнулся Нестеров. – Таня, набери там чего-нибудь. Татьяна улыбнулась и набрала но-шпу. Со шприцем в руке подошла к больной. – Выбор-то невелик, но чего-нибудь найдется… Поворачивайтесь. – А что вы делаете? – А вам какая разница? Вы ж просили какой-нибудь укол! Вот и делаю чего-то. Женщина недоуменно приподнялась и смотрела на медиков. – У меня живот болит. Я шуток не понимаю. – Я заметил, – сказал Нестеров. – Это но-шпа, дротаверин, спазмолитик. Немного расслабит ваш пузырь и проток. Больше ничего нельзя. Но и вы, на будущее, не просите делать вам «какие-нибудь» уколы. В медицине хватает людей типа вас – без чувства юмора, они вам сделают… Татьяна ввела лекарство. Нестеров вызвал бригаду на обострение хронического калькулезного [88] холецистита. Татьяна собрала мусор в желтый пакет. Карту с лицевой стороны она уже заполнила. Видя, что доктор сел писать, вспомнила его слова про холод. Подошла к женщине, которая одной рукой прижимала спиртовую салфетку к ягодице. – Я поищу в морозилке что-нибудь замороженное для живота? – спросила она. – Конечно, там, кажется, есть котлеты. – Полотенце в ванной я заберу, которое «для рук». – Хорошо. Договорившись таким образом, Таня выбрала в морозильнике пакет с котлетами и, обернув их полотенцем, приложила к животу женщины. Нестеров, вспомнив разговор с прошлого дежурства, вдруг спросил Татьяну: – Ты тест купила? – Да, – она покраснела от неожиданности. – Проверила уже? – Нет еще. – Она опустила голову. – А что тянешь? – Боюсь. Нестеров усмехнулся. – Чего боишься? Не хочешь? – Хочу. – Тогда чего бояться? Ассистент нужен? – Сама справлюсь, – она бурчала куда-то под воротник форменной рубашки. – Он дома? – Нет, в кармане куртки. Нестеров оторвался от карты и посмотрел на Татьяну. – В общем, так, бери машинку и иди, проверяй. Дорогу в туалет показать? – Сама найду, – пробурчала Таня. Ей не хватало именно такого вот пинка. Она достала коробочку с тестом на беременность и ушла в туалет. Женщина прислушивалась к разговору. – Она беременна? – спросила более спокойным голосом. – Сейчас узнаем, – сказал Нестеров. – А вы – отец? Нестеров хмыкнул, сдерживая улыбку, потом, мысленно отсмеявшись, сказал: – Вообще-то, отец я уже три раза, но не в этом случае. Мои дети большие. Старшая дочь – этой девушке ровесница. – Но она замужем? – Замужем. – А муж тоже медик? – Нет, он военный. Женщина понимающе кивнула. – Офицерская жена! – понимаю. Я этой жизни не выдержала. Развелась. – Не всем дано. Татьяна пришла и протянула Нестерову тест. Там на электронном табло светилась цифра 14. – Это дней? – спросил доктор. – Недель, – сказала Таня. – Так ты уже первый триместр пролетела? – удивился Нестеров. – Ничего себе задержка! И долго ты собиралась ждать прихода?.. – он рассмеялся. – Когда ж вы поумнеете, девчонки? – Вас можно поздравить? – спросила женщина с кровати. – Наверное, можно, – сказала Татьяна, еще не осознавая факта беременности. |