Онлайн книга «Воин духа: Воплощение. Том 1»
|
Сан Саныч спокойно развернулся в кресле и, деловито встав навстречу, приступил к дознанию. Его профессиональному взору предстал растрепанный, нервный мужчина средних лет и державшаяся чуть поодаль эффектная, длинноногая девица. Более внимательно посмотрев на последнюю, Сан Саныч решил: «Девица – скорее жена, вряд ли этот толстяк подарит шиншиллу любовнице… на вид – уж больно жаден…». Однозначно поняв, что перед ним тяжелый случай, начальник ринулся в бой. – Когда и при каких обстоятельствах, как вы говорите, был украден перстень? Похоже, этот обычный вопрос привел мужчину в панику. Сан Саныч терпеливо ждал. – Когда я заходил в центр, перстень был, а четыре минуты назад я обнаружил – его нет. – Сколько времени вы находились в центре? Посмотрев на часы, толстяк ответил: – Часа три, не меньше… Железная хватка начальника охраны его несколько успокоила. Бесстрастный голос и жесткая манера говорить подействовали как ушат воды. – Где вы его хранили, и пропало ли что-нибудь еще? Мужчина глубоко вдохнул и как можно солиднее произнес: – У моей жены пропал кошелек… и четыре тысячи… – Долларов? – уточнил младший охранник. – Рублей, но кошелек был дорогой, именной! – как бы оправдываясь, ответил толстый господин… Повисла пауза. – Так… – пытаясь поторопить, сказал Сан Саныч. Господин вначале такой оживленный и кричащий, похоже, никак не мог подобрать слов. Он, жуя губы, поглядывал на жену, рассматривал носки ботинок и наконец, изрек: – Перстень был на моей руке. Все охранники недоуменно переглянулись. Первым нарушил тишину Сан Саныч: – Картина несколько неясна, могли бы сказать поточнее – что случилось: на вас напали с требованием отдать драгоценности, или перстень плохо сидел и мог соскочить, или вы могли мыть руки и в это время снять его с пальца? – Вы знаете, сколько он стоит! – прокричал толстяк, – да я его снимаю только когда в сейф кладу, а на пальце он сидит вмертвую, иногда по несколько минут стянуть не могу! Сан Саныч с подозрением посмотрел на пришедшую пару. Услышанное никак не укладывалось в его голове. Обращаясь к своему молодому напарнику, он скомандовал: – Дима, насчет кошелька, начни просмотр записей, может, что обнаружим, – и, уже обращаясь к супружеской паре, добавил, – вы отдаете себе отчет в том, что говорите?.. Вы хотите сказать, что точно уверены – вошли в торговый центр Вы в перстне, нигде снять его не могли… никто его насильно не забирал… слететь с пальца он не мог… Начальник чеканил каждую фразу. Закончив, он молча уставился на толстяка. В панике тот вскричал: – Именно так все и было, что я по-вашему сумасшедший, что ли? Похоже, он высказал именно то, что начальник давно подозревал. От осознания нелепости положения почти жалобно толстяк продолжал: – Я не требую, я прошу, давайте просмотрим записи, он такой дорого… то есть, он так мне дорог!.. Мысли о потере целого состояния заставили его молить о помощи. Главным сейчас для него было – найти хоть какой-то след. А уж потом он разберется с этими болванами. Он им припомнит, как умолял их найти перстень! В разговор вступил Дима: – Шеф, я прокрутил все записи, похоже, с кошельком ничего. А насчет перстня, посмотрите сюда… На экране появилось изображение коридора, ведущего в уборную. По нему чинно и самодовольно вышагивал толстый господин. Дима сделал увеличение. Во весь экран появилась рука толстяка – на ней был надет огромный бриллиант. Промотав чуть вперед, Дима вывел на монитор увеличенную руку уже выходящего из уборной толстого господина – бриллианта на ней не было. Несколько пар глаз уставились на занервничавшего мужчину. Наконец, подобрав более или менее подходящую фразу, выступил шеф: – Скажите… Вы вступали… в какие-либо контакты там… – Сан Саныч кивнул головой на мониторы с изображением двери, ведущей в уборную, – …с окружающими? Могли они каким-то образом забрать перстень? Толстяк, захлебываясь, проорал: – Да вы с ума сошли?! В какие контакты я мог вступать в мужском туалете! Шеф хранил молчание. Посмотрев на жену, мужчина начал впадать в истерику: – Мамой клянусь, какие контакты, я нормальный, стопроцентно нормальный! Теперь кричать начала рыжая девица: – Тогда, как в туалете мог исчезнуть перстень, который ты с руки никогда не снимаешь, и который сам слететь не может! Объясни мне! Оскорбленная жена была готова прямо на глазах охраны вцепиться когтями в изумленную физиономию своего дражайшего супруга. Что бы как-то разрядить обстановку, начальник охраны вкрадчиво поинтересовался: – Может быть, там… Вы падали в обморок? Все, что мог сделать толстяк, это обреченно покачать головой. Мало того, что исчезло целое состояние, теперь все думали, что он еще и гей! В это время Дима рассматривал на экране изображение хорошенькой блондиночки в коротенькой белой курточке из искусственного меха. Красотка была, что надо! Стройные ножки, крепкая попка! Изображение на миллионную долю секунды моргнуло. «Э-э-э… что за мода пошла! Худенькая, как тростиночка, упала, точно ветром сдуло! А такие ножки беречь надо!» – заключил Дима, посмотрев на поднявшуюся с пола блондинку. Покрутив изображение в замедленном режиме, парень решил, что надо бы проверить камеру. На одном кадре девушка еще стояла, а на втором – лежала на полу. «Что за техника?! Столько стоит, а секунды все равно теряет!» Разыгравшаяся сцена в ресторане привела Лёку в восторг. «Так тебе и надо, самодовольный индюк!» – ликовала она. Совесть не мучила девушку. Одним из девизов ее жизни было: «Даже самые социально неординарные поступки при правильном применении могут нести пользу». Теперь, всегда такой уверенный в своей правоте и непогрешимости толстячок лишний раз подумает, прежде чем унижать и топтать окружающих! Энергично подхватив многочисленные пакеты с покупками, Лёка направилась к выходу из торгового центра. Следом за ней двинулся и Стас. Поймав такси, они поехали в штаб-квартиру телохранителей. Все время дороги перстень жег девушке руку. Посмотреть бриллиант она не решалась, дожидаясь более укромного места. Блаженно расположившись на заднем сидении такси, Лёка мыслями вернулась к недавней выходке. Внутри жило четкое осознание, что если бы не те призрачные фигуры – все было бы гораздо хуже. Нет, страха она не испытывала, скорее желание увидеть их вновь, желание непреодолимое и томительное, схожее с наваждением. |