Онлайн книга «Верить и любить»
— И сколько он намерен заплатить? — поинтересовался Генри. — Половину. — Это же откровенный грабеж! — Он очень подвел нас, — посетовала Николь. — Майкл оценил имущество, прежде чем поместить в газеты объявление о продаже, мы ровно столько и запросили. В общую стоимость входит ресторан, коттеджи вместе с обстановкой и все оборудование. Пусть у нас не пятизвездочная гостиница, но и не дешевый мотель. Генри пододвинул стул к столику Дианы и сел рядом с ней. — Разве этот тип не договорился с вами об уплате полной стоимости? — спросил он. Николь удрученно вздохнула. — Да, но когда я напомнила ему об этом, он возразил, что официальный документ не подписан. — Он имеет основания так говорить? — Не могу точно сказать, не посоветовавшись с адвокатом, но я уверена: Рутберг — хитрая бестия, своего не упустит. И подай Диана на него в суд за невыполнение условий контракта, он найдет способ выкрутиться. — Я в безвыходном положении, — печально подтвердила Диана. — Недавно она спрашивала Рутберга, заинтересован ли он по-прежнему в нашем предприятии, — продолжала Николь, — или просто тянет время и водит нас за нос, и он клятвенно заверил, что выплатит наличными всю требуемую сумму. — А теперь готов выдать пятьдесят процентов и ни цента больше, — повторила Диана, не зная, плакать ей или негодовать, — и еще добавил, что я должна благодарить его. — За какое благодеяние? — саркастически спросил Генри. — Ханс сказал, что нам страшно повезло и лучше согласиться с его доводами, пока он не решил, что и пятьдесят процентов — слишком дорого, — объяснила Николь. — Он предоставил нам один день на размышления. — Диана нервно теребила замысловато переплетенную золотую цепочку. — Скорее всего, я уступлю ему. — Ни в коем случае, — убежденно сказал Генри. — Он заманил меня в ловушку, — взволнованно причитала Диана. — Без него я не получу ни гроша, а мне срочно нужны деньги. — Она опять всхлипнула и встала, намереваясь уходить. — Загляну на кухню, а то курица подгорит. — Этот пройдоха еще смеет вам угрожать! — возмутился Генри. — И как я сразу не раскусила его! А Диана еще восторгалась его веселостью и порядочностью. Как там у Шекспира: «Можно жить с улыбкой и с улыбкой быть негодяем»? — «Гамлет», — подсказал Генри. Николь поставила локти на стол, уткнулась подбородком в скрещенные пальцы. — Теперь совершенно очевидно, что все это время Рутберг усыплял нашу бдительность ложными посулами и баснями о замороженных вкладах. На самом деле он на протяжении четырех недель исподволь прикидывал, насколько далеко можно зайти. — Боюсь, что так. — Вместо того чтобы навести справки, проконсультироваться у юриста и составить договор, я, как и Диана, приняла на веру безупречную репутацию этого африканского немца. — Не твоя вина, что «настоящий ариец» оказался законченным жуликом. — Генри утешающе провел ладонью по ее щеке. — Не терзайся. — Но я должна была догадаться. — Николь вздрогнула от этого прикосновения. — О его тайных целях и шантажистской тактике? Ерунда. Рутберг вознамерился загнать вас в угол — атакуйте первыми. — Каким образом? Генри подался вперед и заглянул ей в глаза. Ему опостылело изображать из себя постороннего человека, проявляя сдержанное сочувствие, хотелось обнять ее и укачивать, как маленькую, разгладить тревожную складку на лбу. — Когда он притащится завтра, скажи ему, пусть подотрется своими пятьюдесятью процентами, и торг окончен. — Он не поймается на крючок так просто, — задумчиво возразила Николь. — А Диана упустит единственную возможность избавиться от «Причала». Возможно, пройдут годы, прежде чем удастся отыскать другого покупателя. Никто не отважится обосноваться здесь. — Никто, кроме этого расфранченного паяца. Улыбка тронула ее губы. — Пожалуй, но я бы не назвала Ханса паяцем. — Он лицемер. — Таково твое мнение. — А ты думаешь иначе. — Нет, — призналась Николь. — Будь осторожна, он ведет грязную игру, — предупредил Генри. — В этой истории имеет смысл положиться на меня. — Я тебе верю, — искренне ответила Николь. Что бы там ни было, но деловым качествам Генри действительно не знал себе равных. И сейчас Николь была настолько благодарна за эту поддержку, что испытывала инфантильное желание свернуться калачиком у него на коленях. — Почему Диане понадобились деньги настолько срочно? — спросил он. — Она приобрела дом в Порт-Луи и… — Так, значит, вы решили стать столичными островитянками? — не удержался Генри. — Перестань. Сейчас не до твоих шуточек. — Не буду, не буду… Однако давай уточним: покупка сделана в расчете на эту свинью? — Скорее всего, но… — И ты позволила ей? — резко перебил Генри. — Я думал, ты более дальновидна. — Это произошло без моего ведома. — Его несправедливое осуждение задело Николь за живое. — Диана давно мечтала перебраться в город на пару с сестрой и договорилась обо всем втихомолку прежде, чем я вмешалась. Она взяла кредит в банке. Про себя Генри как следует обложил придурочную авантюристку, а заодно и ее сестрицу. Да таких простофиль и на пушечный выстрел нельзя подпускать к операциям с недвижимостью! — Она наивна как дитя, — будто угадав его мысли, сказала Николь. — Решила, что в двухнедельный срок выплатит долг, но первый же взнос поглотил львиную долю сбережений, и проценты возрастают с каждым месяцем. Распродавать имущество по частям бесполезно: этим можно заниматься до скончания века. — Как бы то ни было, ты должна внушить этому колбаснику, что вы не уступите ни одного процента из ста. Нет гарантии, что это сработает, однако… — Ты бы поступил так? — Безусловно. — Тогда я постараюсь уговорить Диану. — И она согласится? Николь пожала плечами. — Понятия не имею. — Мне твоя тетушка напоминает Джеймса. Такое же тепличное растение. — Генри нахмурился. — А герр Рутберг всегда смахивает на этакого злодея из любовных романов? — Он и на меня производит такое впечатление. — Николь посмотрела на свою простенькую бледно-голубую кофточку-безрукавку и короткие шорты с бахромой. — В его обществе я чувствую себя неряхой. — Очень хорошенькой неряхой, — уточнил Генри. Его замечание сопровождалось таким взглядом, что Николь утратила нить разговора и вспомнила о том, что неотступно занимало ее многие месяцы. Ведь ее собственная участь тоже не решена, и помощи ждать неоткуда. |