Книга Миссис Кеннеди и я, страница 67 – Лиза Мак-Каббин, Клинт Хилл

Несколько дней мы провели в Афинах на уже знакомой нам прибрежной вилле Маркоса Номикоса, где миссис Кеннеди и ее гости расположились со всем комфортом. Однажды вечером, когда мы ехали во дворец Татой ради визита вежливости к королю Павлу и королеве Фредерике, я заметил на лице первой леди широкую улыбку.

– По-моему, вы волнуетесь, мистер Хилл, – сказала она.

– Да, миссис Кеннеди. Вспоминаю, что было в прошлый раз.

Она рассмеялась:

– Не беспокойтесь, на этот раз я никуда с принцем Константином не улечу, обещаю! Да и с чего вам волноваться, вы же тогда нас поймали, помните?

– Слишком уж хорошо помню, – со смехом сказал я. – Буду следить за каждым вашим движением.

– Вы всегда это делаете!

Она снова дразнилась и играла и, верная своему слову, во дворце вела себя исключительно сдержанно. На следующий день мы вступили на борт «Кристины».

За почти три года, проведенных с миссис Кеннеди, у меня было множество возможностей поплавать на самых роскошных яхтах. «Северный ветер» Номикоса, «Агнета» Джанни Агнелли и яхты президента – «Хани Фитц», «Манита» и «Секвойя» были лишь одними из многих. «Кристина» оказалась великолепнее всех их, вместе взятых.

Стометровое судно стояло на якоре в бухте Глифады, и на его фоне остальные яхты выглядели как игрушечные кораблики для ванны. В доках нас встретили члены команды корабля на двух изящных катерках с обшивкой из махагони. Мы загрузили в лодки багаж и с ветерком помчались к маячившей вдали яхте.

Нас встречала чуть ли не вся команда во главе с владельцем: сам Аристотель Онассис вышел поприветствовать нас. Седовласый и коренастый, с густыми угольно-черными бровями, знаменитый грек оказался несколько ниже ростом, чем я ожидал. У него были весьма внушительный нос, блестящая кожа оливкового оттенка и глубокие круги под маленькими глазками.

– Приветствую, приветствую, – сказал он, – добро пожаловать на борт «Кристины».

Поприветствовав Ли по европейскому обычаю поцелуями в обе щеки, он повернулся к миссис Кеннеди с намерением проделать то же самое. Я мысленно поморщился, глядя, как он притягивает ее к себе и чмокает в щеки сальными губами. И это – человек, от которого первую леди следовало ограждать любой ценой в 1961 году? Тогда президент лично попросил меня об этом – а теперь он приветствует ее на своей яхте как дорогую гостью. Неужели я чего-то не понял?

Тем временем на палубе начали появляться прочие гости. Среди них были Франклин Д. Рузвельт-младший с супругой Сюзанной, сестры Онассиса Артемида Гарофалидес и госпожа Каллиро Патроникола, греческий актер Алексис Минотис, Сильвио Медичи де Менецес и его жена, княгиня Ирен Голицына… Многих из них я уже встречал, а с княгиней Ирен мы вместе ходили по магазинам и ужинали на острове Капри, но сейчас я чувствовал себя среди всей этой светской публики попросту лишним.

Стюард проводил миссис Кеннеди в ее каюту, мы с Прови проследовали за ними, чтобы убедиться, что с нашей подопечной все будет хорошо. Комната первой леди оказалась обставлена ничуть не менее роскошно, чем любой из многочисленных дворцов, где она останавливалась ранее, а в примыкающей ванной краны в виде дельфинов оказались сделаны из чистого золота. Я даже представить не мог, что такая роскошь вообще возможна, и это оказалось только верхушкой айсберга.

Осматривая яхту, мы с Полом натыкались на все новые и новые удивительные вещи. Спиральная лестница с перилами из оникса, уходящая вверх на высоту трех этажей, – на мозаичном полу у ее подножия была выложена греческая буква «омега». Гостиная с великолепным камином, отделанным ляпис-лазурью, и шкафами, полными редчайших изданий. Бассейн с морской водой на кормовой палубе, мозаика на дне которого копировала похожую из Кносского дворца на Крите. Если гостям хотелось потанцевать, по нажатию кнопки пол бассейна поднимался, вода сливалась, и мозаика оказывалась на одном уровне с остальной частью пола, будто приглашая желающих опробовать ее на прочность.

Хотите выпить? Загляните в бар Ари на главной палубе – круглое деревянное сооружение из обломков затонувшего испанского галеона с отделкой из морского каната. Стулья обтянуты китовой кожей. Ноги и руки можно положить на подлокотники и подставку из резного китового уса с тончайшей золотой инкрустацией. Под стеклом барной стойки – крохотные модели кораблей на фоне морского дна с подсветкой, которые можно было привести в движение щелчком рычага.

На яхте была и библиотека, где стоял настоящий концертный рояль. Нужно срочно уехать? Посадите на яхту вертолет, сядьте в него и улетайте спокойно. А если вам по какой-то маловероятной причине понадобится что-нибудь, чего на яхте нет, можно послать курьера на катере на подводных крыльях, который привезет свежие газеты, почту и любые деликатесы с берега. На этот катер можно сесть и самому, если захочется ощутить под ногами твердую землю, а потом вернуться обратно. Будьте, однако, осторожны: катер срывается с места на огромной скорости и пролетает вниз головой прямо над яхтой, так что вас может укачать – прямо как князя Радзивилла, когда тому пришлось уехать посреди круиза.

Меня и Пола также проводили до нашей с ним общей каюты. Она была расположена где-то в недрах яхты и обычно использовалась для размещения членов команды – но в этой небольшой и довольно тесной комнате вполне уместились две койки, а большего нам было и не нужно. У нас даже был свой собственный гальюн – удивительная щедрость для государственных работников, надо сказать.

– Что думаешь, Пол? – спросил я, когда мы вновь вернулись на палубу и смотрели на удаляющийся берег. – Нам тут еще две недели куковать.

– Поверить не могу, – ответил он, – тут, по-моему, можно всю жизнь прожить и ни разу на берег не сойти.

Он был прав. На «Кристине» даже были свои прачечная и сушильная комната. Мне выдали копию списка с именами, национальностями и номерами паспортов всех, кто имел право находиться на корабле. Тринадцать пассажиров и сорок восемь человек команды – среди последних были парикмахеры, повара, электрики и инженеры.

С точки зрения безопасности яхта была просто идеальным местом: самодостаточный маленький город с известным составом жителей, который не планировалось как-либо менять во время плавания.

Якорь подняли, и «Кристина» медленно поползла в сторону турецкого побережья. Движение почти не чувствовалось, если стоять на палубе. Пол держался рядом с миссис Кеннеди, а я пошел на мостик, чтобы познакомиться с капитаном и узнать маршрут корабля на ближайшие пару дней.

Мы направлялись в Стамбул, столицу Турции, но капитан не знал, есть ли в планах какие-нибудь мероприятия на берегу.

По возвращении я застал миссис Кеннеди на выходе из каюты. Она уже переоделась в легкие льняные брюки и тонкую блузу, повязала волосы шарфом и надела огромные солнечные очки, которые при виде меня подняла на лоб.

– Ну что, мистер Хилл, как вам «Кристина»?

– Очень хорошая яхта, – сказал я и почувствовал, как губы сами складываются в улыбку. – Совсем неплохо.