Онлайн книга «Шпаргалка для грабителей»
|
Алешка помолчал. А потом спросил: – А эти фунты, они большие? – Больше долларов. Он вздохнул. – Фунтики всякие мне не нужны. А полетать, Дим, очень хочется. Над березовыми и лыковыми рощами. Давай, а? А потом в Англию слетаем. За премией. Здорово придумал. Будто эти лебединые крылья уже у него в кармане джинсов. А ведь прежде чем крылья сделать, надо сначала их чертежи найти. Которые опять затерялись. Или кто-то уже раньше нас их нашел. Но вот кто? И зачем?.. Мы вышли из музея и сели на скамеечку в тени цветущей липы. Над нами нежно шелестела листва и трудолюбиво жужжали пчелы. – Любишь липовый мед? – спросил я Алешку. – А то! Только я его ни разу не ел. Веселый у меня братишка. Он и летать на крыльях очень любит. Только ни разу не летал. – Дим, давай рассуждать, как папа. – Это как? – Постепенно. Кто мог утащить этот рисунок? Или Шишкин, или Мишкин. Так? Ведь больше в музей никто не ходил. – Мы с тобой, – напомнил я. Раз уж рассуждаем «постепенно». Алешка уставился на меня с подозрением. Но тут до него дошло, что мы с ним об этом рисунке ничего еще не знали. – Майор Шишкин, – твердо сказал я, – вне всяких подозрений. – Это почему? Потому что в Олечку влюбился? Портретики ее рисует? – Потому что он работник милиции. Алешка вздохнул: – Работники милиции тоже всякие бывают, сам знаешь. – А зачем ему эти крылья? – привел я еще один довод в защиту бедного Шишкина. – Как зачем? Будет бесшумно летать над своей территорией, наблюдать за порядком. – Ерунда это твое «постепенно»! Шишкин мог бы просто этот рисунок у Ольги попросить. Да он о нем и не знал. – Тогда все ясно! Это Кистинтин Мишкин! Он мне сразу не понравился. «Туда-сюда». – А ему-то зачем? Он же рожденный ползать. – Ну и что? – Алешка в недоумении похлопал ресницами. – «Рожденный ползать летать не может». – У! Здорово ты сказал, Дим. Кто тебя научил? – Так, один классик. – Одноклассник? – Хорош! – отрезал я. У него никогда не знаешь – он придуривается или дурака валяет. – Незачем Мишкину чертежи красть, он читать-то только вчера научился. – А тогда кто? – Алешка всерьез задумался. – Слушай, а если это Максимыч? – Ты что! На фиг ему надо! Он небось и без крыльев летать может. Туда-сюда... Знаешь, Дим, я думаю, нужно за ними наблюдение установить... – Как папа за подозреваемыми? – Точно! Ты будешь следить за Мишкиным, а я – за Шишкиным. Мне стало смешно. Ну ладно – Мишкин, а вот как следить за майором милиции? Да еще в городке, где коз больше, чем жителей. – Запросто! Я, Дим, скажу, что мне в гостинице не нравится жить – очень комаров много. И попрошусь жить у Шишкина. Он добрый, он меня пустит. Не знаю, чего в нем больше – ума или нахальства? Поровну, наверное. Я Алешке ничего не сказал. Мне даже было интересно послушать, как он станет навязываться в постояльцы к доброму Шишкину. Но послушать не пришлось. В тот же день подозрение с Шишкина упало. Упало прямо на другого человека. Да не на одного... Когда мы подошли к гостинице, туда как раз подъехали на «уазике» полковник с майором. – Обедали? – спросил нас папа. – Нет, – ответил я. – Мы голодные, как два волка, – добавил Алешка. – А мы – как два крокодила, – сказал папа. – Но нам надо немного поработать, у нас в номере. Так что погуляйте еще часок, а потом вместе пообедаем. Годится? – Ладно, – согласился я. – Только мы в машине посидим, – поставил условие Алешка. – Не возражаю, – сказал майор Шишкин и предусмотрительно забрал ключи от машины. – Не доверяете? – обиделся Алешка. – Доверяю. Но у меня привычка такая. – Хорошая привычка, – одобрил папа. – Особенно когда приходится общаться с моими детьми. Они ушли в гостиницу, поработать («Небось пиво будут пить, – заявил Алешка. – Знаем мы эту работу…»), а мы забрались на заднее сиденье и устроились поудобнее. Солнышко пригревало, но машина стояла в густой тени дерева и в ней было не жарко и не душно, только чуть попахивало бензином. Но нам, городским жителям (дети асфальта, называет нас папа), этот запашок был привычен и даже приятен. – Жалко, он ключи не оставил, – пробормотал Алешка, – съездили бы на речку, искупались бы. Русалок половили бы. – И он откровенно зевнул. Детство раннее, наверное, вспомнил, когда его заставляли спать после обеда. Обеда как раз и не было, но дремота на нас все-таки наползла. Я бы сейчас даже на речку не пошел, так меня разморило. Но поспать нам не удалось. Бесшумно подъехала большая черная иномарка и коротко гуднула. Хорошо, что мы не подскочили, иначе не узнали бы кое-что интересное. А если бы не узнали, то еще неизвестно, чем бы кончились наши каникулы в Липовске. На зов гудка из подъезда выскочил Кистинтин, дожевывая на ходу. Подбежал к иномарке и склонился к окошку. Нам было хорошо видно, а нас было видно плохо – мы надежно скрывались за подголовниками передних сидений. Вообще-то подслушивать мы не собирались: мало ли о чем может говорить швейцар с приезжим. Например, о цене «апарта́мента «люкс». Или о пиве в буфете. Но первые же слова разговора показались очень интересными. – Сделал? – спросил приезжий тонким визгливым голосом. – Так точно! Дело в шляпе. – Давай сюда. – Из окна машины высунулась рука; на пальцах ее блеснули на солнце камешки перстней. – Так это... говорю: в шляпе. Спугнули меня. Достать – достал, а вынести не успел. Там и спрятал. – Идиот! – Человек в машине жутко рассердился. – Тебе за что бабки плачены? Такое простое дело за неделю не мог сделать. – Так это... в доверие входил, ключик подбирал. Книжку в библиотеке выбрал. Надо ж все путем сделать, а не туда-сюда... – Мне жаль, что с тобой связался. А точнее – тебя жаль. Немного... – Сделаю. Нынче вечером и сделаю. – Не сделаешь – я тебя сделаю. Так сделаю, что никто уже тебя не поправит. Никакой Айболит. Держи. – И рука подала Кистинтину что-то маленькое, похожее на мобильник. – Позвонишь сразу, как сделаешь. Вот это фишка! Все сразу стало на свои места. – А что за «козел» стоит? Ментовский? Что им надо? |