Книга Прикосновение, страница 65 – Клэр Норт

Когда солнце уже полностью взошло, я спросила:

– Знаешь, почему я бросила работу агента?

Она сидела на подоконнике и ела тост с медом, а я продолжала:

– Был случай в Эдинбурге. Сделка, которая закончилась скверно. Призрак, которого… Короче, я думала, что хорошо его знаю. До тебя доходят слухи, но ты ни в чем не уверена, пока это не случится именно с тобой. Я продала ее. Сообщила всю информацию о ней кое-каким людям.

– Что за люди?

– Те, кто убивает призраков.

– Почему?

Я немного подумала и пожала плечами:

– Наверное, потому, что посчитала: таким, как она, не стоит жить дальше.

Янус только рассмеялась.

Через двенадцать часов Янус исчезла, а Амброзия Джейн оказалась в реанимации. Врачи обследовали ее на сотрясение мозга, на вероятность изнасилования, на психологический срыв. А как еще объяснить четыре месяца, словно пропавших бесследно? Она села в автобус в Тампе, а очнулась на южном пляже с шелковым платком на плечах.

Неделю спустя в мою квартиру, снятую на имя Карлы Эрнандес, пришло письмо. От него пахло лавандой. Подпись гласила: «Твоя попутчица и подруга».

В конверте лежало приглашение в «Фэйрвью руаяль» – плавучий ресторан с громкой музыкой и дешевым вином. «Пожалуйста, приезжай, если сможешь. Там обещают фейерверк».

…До тебя доходят слухи. Фрегат в 1899 году у берегов Гонконга. Крейсер в 1924-м, паром в 1957-м. «Милли Вра», «Александра», «Санта-Роза». Но ты не веришь, что подобное может случиться с тобой.

Точно так же, как красивый мужчина в парижском кафе не замечает людей в комбинезонах из лайкры, которые явились, чтобы расправиться с ним. Они были там все время, но он и мысли не допускал, что они пришли за ним.

Я отправилась в порт Майами, чтобы выпить на борту «Фэйрвью руаяль». Когда судно отчалило от пирса и вышло в море, я стала искать Янус, но она нашла меня сама.

Она предстала молодой чернокожей женщиной с мягкими, округлыми чертами лица и обритой головой.

– Карла? – удивленно спросила она. – Каким ветром тебя сюда занесло?

– Я получила приглашение. Подумала, оно от тебя.

– Но я тебе ничего не посылала.

Вот он – этот момент. Секунда озарения, когда в тебя зубами впивается страх. В это мгновение паранойя поднимает голову и шепчет: «Бойся меня. Я ведь с самого начала была права». Ты идешь назад или вперед; выбор здесь крайне важен.

– Нам надо убираться с этой посудины, – выдохнула я.

– Но, Карла…

– Нам надо убираться с этого корабля!

Янус больше не спорила.

Я – разудалый гуляка с пакетом таблеток в кармане и сильным запахом водки изо рта, официант, с мозолями на ногах и в брюках, которые жмут в промежности.

Я моряк в почти детском белом матросском костюмчике, стучащий в двери капитанского мостика и кричащий: «Срочное сообщение, сэр! Радиограмма, сэр!»

Я – капитан корабля, который разворачивает свое судно обратно в сторону берега как можно быстрее. Янус – мой старший помощник – стоит, сложив руки на груди, не сводя глаз с гулянки на палубе внизу.

– Это не может быть бомба, – говорит она, то есть он – молодой человек, у которого даже белые носки на пуговицах. – Бомба уже превратила бы нас всех в мертвецов.

– Быть может, они не хотят случайных жертв.

– Они?

– Да, они. Кто бы это ни был на сей раз.

Его взгляд пробегает по моему лицу, а потом возвращается на танцульки внизу.

– Тебе уже приходилось с этим сталкиваться, – бормочет он.

– Да, была пара случаев.

– Быть может, это все же не ловушка?

– Ты сама-то в это веришь?

– Нет.

Я веду судно прямо к железобетонным причалам торговой части порта, к плоским железобетонным причалам, бортам контейнеровозов, высоко возвышающимся над водой тяжелыми монолитами.

– Когда пристанем, – шепчу я, – ничего не дожидайся. Просто беги.

– Могла бы мне этого и не говорить, милочка.

Я морщусь. Старпом не обращается к капитану интимным «милочка». Все не так. Даже слова не те, произнесенные не теми губами. И это отвратительно. В другое время, в другом месте я бы разразилась ругательствами. Но не сейчас.

Медленно, как величавого быка, осторожно, как стельную корову, я плавно подвожу судно к пирсу.

Янус не нужен канат. Дождавшись, когда корабль замедлил ход, она прыгает на берег. Я глушу двигатели и, когда мы ударяемся бортом о железобетон, тоже перемахиваю за борт, неуклюже приземляюсь на подвернувшуюся лодыжку, выпрямляюсь и бегу, направляясь в сторону земной тверди.

Янус уже добежала до забора из металлической сетки, окружавшего территорию порта, и в этот момент кто-то сзади, вероятно, какой-то сбитый с толку официант, заметив, как капитан и старший помощник бегут с корабля, кричит:

– Эй!

Я продолжала свой бег, не зная, где нахожусь, направляясь к уже видным отсюда огням города. Между мною и ими пролегала пустынная дорога с подъемными кранами по одну сторону и желтыми громадами контейнеров размером с дом каждый – по другую. Вдоль внешней протяженности забора были припаркованы машины. Видны приземистые постройки с грозными надписями: «ТАМОЖНЯ И СЛУЖБА ИММИГРАЦИИ – ПОДЧИНЕНИЕ ПЕРСОНАЛУ ОБЯЗАТЕЛЬНО!» Янус бежала впереди, между огромными ящиками, сквозь подсвеченную натриевыми лампами ночь к стальным воротам и пролегавшему за ними шоссе. И только тут до меня дошло, что на нас никто не обратил бы внимания. Мы были в полной безопасности, одетые в свои форменные мундиры, пока не бросились бежать.

– Янус! – окликнула я, слыша ее тяжелые шаги. – Янус!

Находившаяся всего в нескольких метрах от ворот, Янус обернулась на мой крик и упала.

Раздалось жужжание разозленной осы и звук попадания. Янус распласталась на асфальте с подогнутыми ногами. Крови я сначала не заметила, но, когда прижалась спиной к одному из ящиков и присмотрелась к телу, лежавшему в каких-то десяти футах от меня, увидела, как она начала растекаться. Сначала очень быстро, а потом вдруг совсем медленно по мере того, как лужа делалась все обширнее. Кровь хлестала из спины, из отверстия, оставленного пробившей легкое пулей, и до меня уже не в первый раз дошло, до чего же предсказуемы призраки. Выбирай цель и отстреливай по одному. Тот, кто стрелял в нас сейчас, знал наши привычки.

Я огляделась и увидела только темные коридоры проходов между нагромождениями ящиков, сетчатый забор и ворота с навесным замком. Янус лежала на совершенно открытом пространстве головой в мою сторону. Я видела, как шевелятся ее губы, на которых пузырилась и пенилась кровь. Она хотела что-то сказать. Я придвинулась чуть ближе, но по-прежнему не отрывала спины от ящика. И скоро оказалась всего в полутора футах от нее.