Книга Под властью драконов. Кн. 1. Золото дураков, страница 74 – Джон Холлинс

Летти испугалась. И, поддавшись мгновенной слабости, попросила о помощи. Иначе не объяснить никак.

Летти воспоминание не понравилось. Она же — боевая разбойница, прожженная мошенница, головорез из головорезов. Проклятье, надо поддерживать репутацию!

Но Билл-то не колебался, прыгнул и полетел навстречу смерти. И спас Балура.

А кто он для Билла? Для Летти ящер — свое племя. Семья. Партнер. Даже в некотором, довольно извращенном смысле — дом. А для Билла ящер — всего лишь дикий гигант, варвар. Что в целом соответствует истине. Он — существо простое. Боевой молот, бьющий в лицо жизни и не просящий за то прощения.

Кто рискнет жизнью за такого?

Хотя, в общем-то, ответ простой. Но Летти не сразу позволила ему всплыть на поверхность.

Билл спас Балура, зная, что ящер много значил для нее.

И что двигало Биллом? Любовь? Летти содрогнулась. Как неловко и странно. Она не из тех, кого любят. Конечно, если под любовью понимать не бутылку спиртного и койку на пару часов в таверне. Однако, если заменить «любовь» на «похоть», внутри делается как-то пусто.

А может, «запал» то самое слово? Она ему понравилась, он на нее запал. С этим еще можно жить.

Но какая гребаная пронзительная тупость — кинуться в пасть дракону! Однако впечатляющая безбашенностью. Грандиозностью идиотизма. Он словно кричит: «Я могу быть абсолютным кретином ради тебя!» Очень, знаете ли, лестно.

Летти подползла ближе к Биллу, дотронулась, сжала его руку. Он поглядел на нее, и на его лице родилась улыбка. Но тут же умерла с бульканьем, хрипом и приступом рвоты. Впрочем, Билл вовремя отвернулся и Летти не задел.

— А-а, звук победы? — смогла выговорить она.

Он посмотрел на нее, виновато улыбнулся, вытер подбородок свободной рукой. Летти подумала, что Билл все-таки до ужаса милый и романтичный.

— По крайней мере, мы живы, — сказал он. — А это кое-чего стоит.

— Да, кое-чего, — согласилась Летти.

— Я очень хочу снова поцеловать тебя. Но я, хм… — Он указал на свою блевотину.

— Мы можем просто держаться за руки.

— Пожалуйста, не могли бы вы в общем и целом заткнуться? — чуть слышно попросила Чуда. — Умоляю.

Летти поглядела на женщину, по давней привычке прикидывая угол, под которым лучше загнать лезвие в ребра, чтобы сердце Чуды выплеснуло свое содержимое в легкие. Но, измученная и побитая, та едва ли казалась опасной и походила скорее на мачту корабля, теперь лежавшего на дне Африла, — растрескавшуюся, сломленную.

— Тут я суть согласен с Чудой, — заключил Балур.

— И ты заткнись, — посоветовала та.

Не иначе тавматобиолог утопила свое обычное терпеливое спокойствие в озере.

И Балур совсем выбился из сил. Даже звука не издал после совета заткнуться. Все четверо валялись на берегу, тяжело дыша, с ужасом ожидая, когда явится кто-нибудь и заставит встать, а потом брести в беспросветный ад, в который превратилось будущее. Летти не хватало сил думать ни о чем, кроме следующего вдоха.

И зря. Ей следовало бы предвидеть, что Балур не удержит рот на замке.

— Когда мы уплывали, тут имелись все дерущиеся, — сообщил он. — И куда они все суть подевались?

Летти неохотно приподнялась. Хотя и полумертвая от усталости, она отчаянно не хотела умирать. Гребаный ящер прав. Какая зловещая тишина!

В городе царил покой. Еще потрескивали догорающие огни, временами рушились фасады. Но поблизости — никого с оружием, с отрубленными головами на копьях. Так спокойно по сравнению с последним визитом в Африл.

— Наверное, стоит узнать, где местные, — проговорил Билл.

— Тебя, наверное, сильно ударили по голове? — осведомилась Летти. — Уж кто, а местное население нам сейчас нужно меньше всего.

Она отдернула руку.

— Мы сейчас тихо и быстро делаем ноги, пока нас никто не заметил. Мы только что убили еще одного члена гребаного Консорциума.

— И отправили все наши деньги на дно озера, — добавила Чуда.

Заполнившее новую паузу молчание продержалось недолго, но было существенно глубже и насыщеннее прежнего. Когда голос Летти разорвал его, показалось, будто лопается что-то осязаемо-плотное.

— Мы — что? — спросила она.

На последней букве слова «что» голос Летти забрался на самую верхнюю октаву и, обломившись, зацарапал там острым краем.

Но ведь она знала ответ. Однако не позволила знанию просочиться в рассудок. А теперь факт лез из памяти, словно обглоданная драконья туша, превратившаяся в зомби, чтобы вечно преследовать убийцу.

Дантракс забрал все сокровище, превращенное в наживку, сбросил на гарнизон, и золото погрузили на корабль. А тот отправился на дно озера, кишащего рыбами-мутантами, которые вскоре очень сильно проголодаются.

— Нет, — сказала себе Летти и повторила: — Нет!

Увы, снова ни денег, ни перспектив. Но раньше будущее не включало полный Консорциум невероятно могущественных драконов, целеустремленно и неутомимо ищущих ее, Летти, смерти.

Летти посмотрела на Билла.

Это все он. Его вина. Его план. А она еще…

Святые боги!

Он же единственный путь к спасению, какой можно вообразить.

— Что же нам делать? — спросила она, ненавидя себя за слабость. И ненавидя его — за то, что он единственная оставшаяся надежда.

— Бежать, — сказал он, эхом возвращая ее же мысль. — Нам нужно бежать.

— Слишком поздно, — обреченно выговорил Балур. — Я слышу шаги. Много их.

Он встал, запустил руку за спину. Рука не нашла ничего.

— Где суть, мать его, мой молот? — спокойно спросил ящер.

О боги! Как будто мало проблем!

Увы, Билл не распознал бы смертельную угрозу, даже если бы она вдруг заговорила с ним в таверне, завела в свою комнату, опоила сонным зельем и ограбила подчистую.

— На дне озера, — простодушно сообщил он.

Где-то в нутре Балура лопнула материя мироздания, и сквозь прореху полилась злоба и ярость преисподней. Ящер встал над Биллом, словно вестник апокалипсиса.

Однако зловещую предубийственную паузу прервала толпа.

Балур не отступил — но замер, глядя в суеверном ужасе, как на ведущей к причалам улице появился Фиркин. Он возглавлял сильно потрепанное, окровавленное, ободранное, но очевидно торжествующее сборище.

— Пророк! — заорал Фиркин.

Билл поморщился.

— Господин! Повелитель! Изрекатель слов, падающих в уши тем, кто имеет уши! Мы пришли изречь слова для тебя! Донести тебе слова людей, имеющих уши! Слова и уши очень связаны! Они критически важны. Ибо так говорил ты, и так снова говорю я. И уже сказал.