Книга На воре шапка горит, страница 37 – Александр Преображенский

— Какой автобус? — вздрогнул Митя.

— До Москвы. Я уезжаю.

— Да че такого — то? Почему? — Митя расстроился по — настоящему. — Ну надо мне было поговорить там для дела с друзьями.

— Все друзья твои здесь были, — ехидно заметила Тоша, — на пляжике. Тоже тебя ждали, наверное. Потом двое из них уплыли на баллонах вместе со шмотками, а остальные ушли.

— Ну, значит, не все здесь были, — не сдавался Митя. — Тот, кто мне нужен, не здесь был, а со мной. Ну, извините, ну мне же надо было с ним встретиться.

— А ты знаешь, что Бэна чуть не избили? — Тоша впервые с начала разговора обернулась и посмотрела Мите в лицо.

— Не — ет, — протянул он и в свою очередь глянул на Бэна. — Правда, что ль?

— Да ерунда, не бери в голову, — отмахнулся тот и демонстративно растянулся на травке.

— Этого еще не хватало, — расстроенно пробормотал Митя. — Кто? Из Зараева?

— Я не знаю, откуда был этот кретин, — ответила Тоша, — но более неприятного типа я в жизни не видела.

И она сама, без дополнительных просьб, рассказала Мите, что произошло на зеленом пляже в затянувшееся Митино отсутствие. Сначала все складывалось очень хорошо. Бэн привел сюда Тошу, пообещав, что и Митя скоро появится. Они купались и загорали, наблюдая за Митиной компанией, с которой тот так еще и не познакомил своих гостей. Зараевские ребята тоже на них поглядывали, но даже не подходили, пока на пляже не появился еще один человек, с приходом которого все стало портиться. По словам Тоши, этот тип был старше Митиных местных друзей, но знал их всех и долго с ними беседовал. Потом он долго, сидя на корточках, смотрел в сторону Бэна и Тоши, будто изучал их и о чем — то раздумывал.

— Неприятно так, сидит и пялится, пялится, — бурчала Ангелевская.

Потом все Митины друзья разбрелись кто куда — двое на баллонах уплыли, а двое просто ушли, и этот тип тоже ушел. Только он появился снова совсем неожиданно, когда Бэна рядом с Тошей не оказалось — тот совершал очередное омовение в прохладном пруду после порции солнечного облучения.

— Появился непонятно откуда, — жаловалась Тоша. — Пристроился рядом и стал говорить всякие гадости. Даже и не такие уж гадости, но пошлости. И таким тоном, что меня чуть не вырвало. Я хотела просто уйти, а куда? Тебя нет, и этого нет и нет, все купается. Я уж думала, что он потоп, когда наконец пришел.

Приход Бэна сразу накалил ситуацию. Незнакомец уходить не собирался, а стал всячески подкалывать Бэна, явно провоцируя ответную реакцию. К чести последнего, он только рядом лежал и молча терпел.

— Тут народ стал с пляжа уже уходить, — продолжала Тоша, потому что уже обед, а тебя все нет. А этот все не уходит. Стал меня на дискотеку приглашать какую — то со странным названием. "Веселые дебилы" или "имбицилы" какие — то.

— Все — таки "децибелы", Ангелевская, — лениво поправил Бэн.

— Но я уверена, что будут там одни имбицилы, — упрямо заявила Тоша.

— А кто это? — спросил Митя.

— Говорим же тебе, что незнакомец.

— Нет, я про этих дембелей или деци… ну как вы их обозвали.

— Эти вроде тебя, — ляпнула Тоша. — Дебильность или имбицильность — разные степени умственной отсталости.

— Все — таки "децибелы", — снова вмешался Бэн, — единицы мощности звука и больше ничего. Кстати, я это название где — то уже слышал, в фильме каком — то, так Куравлев говорил, кажется, там он еще с Муравьевой вместе играет. Так что "Веселые децибелы".

— Но будут там… — вновь начала Тоша.

— Ладно, — прервал ее Митя, который все же немного обиделся. — Куда он делся потом?

— Этот дурак? Слава богу, ушел. Попрощался по — идиотски и ушел.

— Ну и нечего про него говорить. Потому что все уже закончилось, — подвел итог Бэн. — Бе са мэ мучо, Ангелевская.

В тот же миг Тоша развернулась, ухватила его за волосы и два раза ткнула носом в траву. На самом деле не больно, но приговаривая: "Дурак, дурак".

— Стоп, — прервал эту разборку Митя. — Откуда знаете?

— Что откуда? — на Митю непонимающе смотрели две пары глаз.

— Про бе са мэ мучо откуда взяли?

— Да это он так прощался, — засмеялся Бен. — Вот она на меня и накинулась.

— Дурак, — повторилась Тоша. — И ты дурак, — обратилась она теперь к Мите. — Он правда мог ведь его побить. Здоровый мужик, лет двадцати.

— Да не стал бы он со мной связываться, — не согласился Бэн. — Хотя кто его знает… Драться он любит. Все косточки на правой руке о кого — то ссадил. И ссадины почти свежие.

— Вот, черт, — тоскливо произнес Митя и опять взялся за голову, только уже не картинно, как прежде, а от настоящей тоски.

Прошло несколько мгновений томительной тишины.

— Да ладно тебе, — тряхнул Митю Бэн. — Все же закончилось.

Митя молча покрутил головой.

— Почему? — спросила Тоша. — Ты что, его знаешь?

Митя кивнул.

— Он из твоих друзей?

Митя опять отрицательно помотал головой.

— Ну так что ж ты расстроился?

От огорчения Митя сорвал пук травы и швырнул его в сторону реки. Травинки не долетели и рассыпались, сразу же потерявшись среди несорванных собратьев. Он знал, что от него ждут объяснения, и долгое молчание было лишь тому подтверждением.

— Ладно, — решительно вскочил Митя, и Бэн с Тошей разом вскинули головы. — Ладно, — повторил он, глядя на них сверху вниз и выдержав еще одну паузу. — Ладно… пошли домой, обедать пора.

— Мудро, — согласился Бэн.

А Тоша ничего не сказала, только покачала головой, когда собирала раскиданные по траве свои вещи.

— Не одевайтесь пока, — бросил Митя, — нам еще через речку идти.

Домой Митя, казалось, летел на всех парусах. Он провел своих друзей к броду ниже по течению, туда, где они встретились в первый раз, когда Митя так же спешил, а Бэн с Тошей только — только приехали. Сам Митя опять раздеваться не стал, а так и вошел в воду в кроссовках и джинсах, уже по обычаю. Единственная небольшая задержка вышла на другом берегу. Бэн и Тоша одевались, а Митя топтался, как конь, сгорающий от нетерпения пуститься вскачь.

И снова он почти побежал, но только до хозяйства Петровича.

— Надо зайти, — объяснил Митя новую остановку в пути. — У меня здесь пара вопросов есть.

И не дожидаясь согласия, свернул к воротам.

Как и прежде, их радушно встретили хозяева и снова Петрович всех на веранду к себе зазывал. Но Митя в этот раз заупрямился, не поддался.

— Нет, — мотнул он решительно головой. — Я только на минутку зашел. Спросить вас хотел.

— Ну, спрашивай, — лицо фермера озадаченно вытянулось, он уже просто не знал, чего ждать от своего юного приятеля.