Книга Путь дракона, страница 54 – Дэниел Абрахам

Сквозь толпу протискивались конные повозки, за ними шли тимзины с плоскими лопатами, собирающие навоз. Полдесятка детей с криками носились по лужам, полным грязи и нечистот. Девушка-первокровная не старше Китрин тащила тележку со свежестираным бельем; несмотря на юный возраст, у рта девушки уже залегли скорбные складки. Мастер Кит шел вперед, Китрин старалась не отставать.

Улица вывела их на площадь, которую Китрин еще не видела. С восточной стороны высился огромный храм; разносящиеся в прохладном воздухе певческие голоса славили Бога, сплетаясь в сложных гармониях, словно оба процесса были связаны воедино. Видя, что Китрин замедлила шаг, мастер Кит остановился, прислушиваясь к песнопениям; улыбка его смягчилась, стала печальнее.

— Красиво, правда? — спросил он.

— Что именно?

Актер оперся о каменный парапет и повел рукой, охватывая одним жестом и площадь, и пение, и небо над головой.

— Наверное, весь мир. Несмотря на царящие в нем трагичность и боль, он все-таки кажется мне прекрасным.

Китрин не заметила, как сжала губы — хотелось попросить прощения у мастера Кита за историю с Опал, но он будет вынужден извиняться в ответ, а ей этого не хотелось. Мысли и слова, одинаково ненужные сейчас, беспорядочно путались в голове.

— Чем вы теперь займетесь? — наконец спросила она.

Кит глубоко вздохнул:

— Полагаю, мы пока останемся здесь. Кэри, по-видимому, еще не готова к полному набору ролей, которые вела Опал, однако к концу лета, если будет исправно репетировать, вроде бы должна справиться. После ванайской войны и истории с Опал труппа изрядно поредела — может, удастся ее пополнить: знаю по опыту, что в портовые города часто стекаются бродячие актеры.

Китрин кивнула. Кит подождал было, не заговорит ли она, и после молчания продолжил:

— А еще мне потрясающе интересен твой капитан Вестер.

— Он не мой капитан Вестер. Он и не думает скрывать, что он исключительно сам по себе капитан Вестер. Совершенно ничей.

— Вот как? Значит, я ошибся.

Храмовый хорал разлился мощнее, сотни голосов взмывали и опадали, трепетно соприкасаясь друг с другом, пока Китрин не стало казаться, что сквозь них силится проступить иной глас — тихое, едва слышное веяние Бога. Мастера Кита музыка явно увлекла, и когда он заговорил, Китрин даже удивилась, что актер не потерял нить беседы.

— Судя по всему, драконы оставили миру некое наследие. Я бы сказал… пагубное. Разрушительное по природе, призванное нести боль. Если его не остановить, оно пожрет весь мир. Я не так уж часто встречал людей, способных ему противостоять. Вестер, по-моему, из таких.

— Из-за упрямства? — спросила Китрин почти в шутку.

— Да. И еще, видимо, из-за формы его души.

— Когда-то давно он был полководцем в Нордкосте. Кажется, там что-то случилось с его женой.

— Он командовал армией герцога Спрингмера в войне за наследство. И все знали, что против армий леди Тракиан никому не устоять, но капитан Вестер выиграл все сражения.

— Водфорд и Градис, — вспомнила Китрин. — Упоминают еще и… Эллис?

— Да. Поля Эллиса. Говорят, то была самая страшная битва за всю войну — никто не хотел сражения, но никто не мог отступиться. Рассказывают, от капитана зависело так многое, что герцог испугался: а вдруг Вестера переманит кто-то из других претендентов на корону? Убедит поступиться верностью? И тогда Спрингмер велел убить семью капитана и обставил все так, будто это дело рук претендента-соперника. Жена и дочь Вестера погибли на его глазах — страшной смертью даже по военным временам.

— Ужасно, — выдохнула Китрин. — А что с самим Спрингмером? Я слышала, что корона ему не досталась…

— Наш Маркус выяснил правду, расквитался с виновником и исчез. Многие, наверное, думают, что он умер. Насколько я знаю, для людей вроде него ничего нет хуже, чем долгая жизнь — тогда успеваешь узнать, как мало тебе остается после отмщения. Вряд ли он питает хоть какие-то иллюзии, потому-то он и… — Мастер Кит вдруг встряхнул головой. — Прости. Не стоит пускаться в долгую болтовню. Старею, наверное. Я хотел лишь еще раз сказать, что сожалею о происшедшем и постараюсь проследить, чтобы такое не повторилось.

— Спасибо.

— И еще я хотел предложить помощь — всю, какая в моей власти, чтобы благополучно довезти тебя до Карса. На мой взгляд, мы задолжали тебе гораздо больше, чем один день погрузки ларцов. Долгое пребывание в роли солдат, по-видимому, сделало нас чем-то вроде товарищей по оружию. Как ни странно.

Китрин кивнула, однако что-то заставило ее сдвинуть брови — она даже не сразу поняла причину. Церковный хорал, отгремев в последнем аккорде, смолк, тишина накрыла мир волной, и даже чайки кружили в воздухе беззвучно, раскинув в стороны неподвижные крылья.

— Почему вы извиняетесь за все, что говорите? — спросила Китрин.

Мастер Кит обернул к ней лицо с удивленно вскинутыми кустистыми бровями.

— Я не подозревал, что так делаю.

— Вот и опять… Вы никогда не говорите прямо, вечно всякие «по-видимому» и «я полагаю»… Никогда не скажете «солнце восходит утром», всегда только «насколько я могу судить, солнце восходит утром». Как будто боитесь что-то пообещать.

Мастер Кит вмиг посерьезнел, от взгляда темных глаз по спине Китрин побежал холодок — не из-за страха, а от необъяснимого чувства, будто сейчас ей откроется нечто, о чем она и не догадывается. Мастер Кит потер ладонью подбородок, звук получился тихий, домашний и совершенно прозаический.

— Удивляюсь, что ты заметила, — сказал он и тут же улыбнулся, поняв, что совершил то же самое еще раз. — У меня есть способность говорить убедительно, моим словам верят. Я обнаружил, что не так уж это удобно. И видимо, приобрел привычку смягчать категоричность и пытаюсь обходить прямое утверждение, если не уверен в его истинности — уверен полностью, до конца. Даже поразительно, как мало находится такого, в чем я совершенно уверен.

— Странный выбор.

— Зато помогает относиться к себе несерьезно. А несерьезность, на мой взгляд, бывает благотворна.

— Жаль, не могу с вами согласиться. — Китрин сама удивилась, сколько отчаяния прозвучало в голосе. И тут же по лицу полились слезы.

Актер моргнул, нерешительно развел руки — Китрин стояла посреди улицы, стыдясь собственного плача, и не могла остановиться. Мастер Кит, приобняв, отвел девушку к ступеням храма и обернул ее плечи плащом — грубым, из дешевой шерсти, все еще хранящим запах грима. Китрин склонилась вперед, головой к коленям, и хотя печаль и страх брезжили где-то далеко, поток уже хлынул и оставалось лишь ему поддаться. Мастер Кит, положив ей ладонь между лопаток, поглаживал спину, как ребенку, которого надо успокоить. Мало-помалу плач стих, слезы высохли.

— У меня ничего не получится, — выдохнула Китрин, когда к ней вернулся голос. С тех пор как погиб Безель, она повторяла эту фразу тысячи раз для себя одной и только теперь произнесла ее вслух. Слова вышли горестными. — Я не выдержу.