Книга Путь дракона, страница 86 – Дэниел Абрахам

— Мое счастье и проклятие.

— Я знавал таких на севере, дети от смешанных браков цинн и дартинов. А некоторые мужчины только делали вид, что они полукровки — так они привлекательнее для женщин. Нет риска.

— Да, свои плюсы, — улыбнулся Кахуар.

Маркус представил себе, как протягивает руку через стол и ломает подонку шею. Будет непросто, ясуруты сильны. И реакция у них быстрая.

Он отхлебнул пива. Вкус оказался как в той пивоварне, часть которой купила Китрин. Наверняка она заключила договор и с харчевней.

Кахуар с улыбкой склонил голову набок, блеснули остроконечные зубы.

«Она тебя вдвое младше, — подумал Маркус. — Совсем ребенок». Но сказать такое вслух тоже было нельзя.

— Как вам жизнь в Порте-Оливе? — спросил он.

— Мне здесь нравится. Скучаю по своему клану. Но если смогу принести ему пользу, занять делом… Что ж, тогда цена не важна.

— Должно быть, клан влиятелен, раз идет против Медеанского банка. Не многие на такое способны.

— Мне представляется наоборот — Медеанский банк идет против нас. Интересно будет побороться. Магистра Китрин — потрясающая женщина.

— Согласен.

— Вы давно с ней работаете?

— Еще с ванайских времен. Сюда мы приехали вместе.

— И каково ей служить?

— Не жалуюсь.

— О вас судачат, между прочим. Обыкновенный филиал, пусть даже и Медеанского банка, а охраняет его сам Маркус Вестер. Люди расценивают это как знак того, что магистра Китрин предпочитает более широкую стратегию. Возможно, военную.

— А вы сами что думаете? — безразличным тоном спросил Маркус.

— Что я думаю? — Кахуар, опершись спиной о стену, нахмурился, словно обдумывал вопрос впервые. Затем поднял палец. — Думаю, что вы предпочли эту работу потому, что наемные армии вам неинтересны. Значит, и магистре тоже.

— Занятная мысль.

— Вы бесценный человек, капитан Вестер. Многим это известно.

Маркус засмеялся:

— Вы пытаетесь меня подкупить? Сознайтесь, ведь так? Вы хотите знать, продаюсь ли я?

— Вы продаетесь? — спросил Кахуар Эм без малейшего смущения в голосе.

— Ни за какое золото мира, — ответил Маркус.

— Понимаю и ценю такой выбор. Однако, как вы догадываетесь, из верности клану не мог не спросить.

Маркус одним глотком допил пиво и встал.

— Полагаю, обсуждать нам больше нечего?

Кахуар покачал головой.

— Поверьте, капитан Вестер, знакомство с вами для меня большая честь. Я уважаю вас. И уважаю ту, кому вы служите.

— Что ж, рад слышать.

Маркус, пройдя обратно через зал, вышел прочь — подождать Китрин на улице, и к черту жару. Завидев ее, спешащую к харчевне, он шагнул навстречу. Она летела как девочка, совсем забыв о взрослой походке; краска на глазах и губах слегка смазалась от пота.

— Все в порядке, — доложила она. — Хорошо, что вы за мной пришли. Торговец — чванливый придурок, но он может быть полезен.

— Твой ухажер пытался меня купить.

Китрин примолкла, на миг в глазах мелькнуло сожаление, затем лицо прикрыла обычная маска. Теперь перед Маркусом была не девочка — и не женщина, которой ей предстояло сделаться, а искусственное порождение мастера Кита. Та Китрин, которую Маркус больше всего не любил.

— Разумеется, — ответила она. — Я другого и не ждала. Капитан, я сегодня, возможно, не приду домой. Если не вернусь к утру, не волнуйтесь, я сообщу о себе.

Маркуса будто огрели камнем по голове. «Он твой враг», «я тебе запрещаю с ним спать» и «пожалуйста, не надо» разом пронеслись в мозгу, тесня друг друга. Сил хватило лишь на то, чтобы кивнуть. Должно быть, Китрин заметила что-то в его глазах: она тронула его запястье, мягко сжала — и скрылась в харчевне.

Маркус пошел было к дому, тут же остановился, свернул и зашагал к порту. Солнце, лениво клонящееся за горизонт, грело его щеку, как теплая ладонь. У порта людской поток стал гуще. Кто-то уже начал развешивать на окнах и деревьях плетеные украшения — концы шнуров, колеблемые ветром, походили на щупальца медуз. Уличные кукольники занимали места на перекрестках и городских площадях и сидели там неотступно, даже когда не давали спектаклей. Корабли из Наринландии могли задержаться еще на многие недели, но город уже начал готовиться к празднествам.

В порту пахло солеными брызгами и рыбьей требухой. Петляя мимо моряков, портовых рабочих, попрошаек и королевских стражников, Маркус дошел до широкой площади у последнего причала, по сторонам которой торчали две таверны и здание городских бань. Тут и там реяли яркие флаги и маячили откровенно скучающие женщины, не отличающиеся избытком одежды. На дальнем краю стоял театральный фургон, вокруг него собралась завороженная толпа. Мастер Кит в развевающихся багряно-золотых одеждах и проволочном венце держал на руках недвижное тело Сандра, с бедра которого капала подкрашенная алым вода.

— Как? Как позволил я этому свершиться? О Эррисон, Эррисон, сын мой! Единственный мой сын! — возопил мастер Кит срывающимся голосом, не забывая четко артикулировать слова, и закончил: — Клянусь, мой мальчик! Клянусь драконьей кровью и Господним телом: Ализор и его род сгинут навеки!

Мастер Кит замер, через миг зрители разразились аплодисментами. Маркус начал пробираться сквозь толпу ближе к фургону, а на сцену уже выходили Кэри и Смитт — Смитт в бутафорских латах, сооруженных из войлока и жести, а Кэри в обтягивающем черном платье, явно сшитом для Опал. В долгом финальном отделении древняя вражда двух благородных родов губила сначала виновных, потом невинных, матери убивали дочерей, отцы выпивали предназначенный сыновьям яд, рушился весь мир — и в итоге на сцене остался стоять один лишь мастер Кит, проливающий слезы над простертыми у его ног актерами. К концу действа, когда труппа, улыбаясь, принялась раскланиваться и собирать летящие на сцену монеты, смятение Маркуса почти улеглось.

Наконец актеры ушли со сцены, и Маркус, обойдя фургон, направился к мастеру Киту. Тот, уже переодетый в привычную одежду, стоял у парапета набережной и обтирал лицо мягким лоскутом. При виде Маркуса он улыбнулся:

— Капитан! Приятная встреча. Как вам пьеса?

— Очень правдоподобна.

— Рад слышать. Шершень! Веревку убери! Нет, на которой стоишь!

Шершень отпрыгнул в сторону, мастер Кит покачал головой.

— Порой даже удивительно, как он умудряется встать с постели и не сломать ногу.

— Кэри играет все лучше, — заметил Маркус.

— Мне кажется, она стала увереннее. К концу года, наверное, уже освоит все роли Опал. Я все еще надеюсь найти здесь девушку на замену Кэри. Можно и Смитта нарядить в платье и заставить говорить фальцетом, но в трагических сценах, боюсь, такое будет смотреться легковесно.