Онлайн книга «Галоша для дальнего плавания»
|
— Ладно, не будем препираться, — прервал дискуссию Силиконов. — Посмотрим — и все… Он расстегнул сумку… и нижняя челюсть у него отвисла. — Ну, что там, что там? — потянулся к сумке маленький Каплер. — Ты чего прибалдел? Что у нее там? — По… по… посмотри сам! — Силиконов протянул сумку. — Ты чего это вдруг заикаться начал? — Каплер взял сумку в руки и заглянул в нее. — Ох, ни фига себе! — Ну вы чего — прикалываетесь опять? — Звонарев нагнулся, взглянул на содержимое сумки и лишился дара речи. Сумка была набита аккуратными банковскими пачками денег. Несколько минут славная троица хранила молчание, переваривая неожиданность. Первым, как всегда, очнулся Каплер. — Так кто же наша Галкина — наркодилер или подпольный миллионер? — Понятно теперь, почему она боялась про сумку спросить! — добавил Силиконов, потирая бритую голову. — Я бы на ее месте тоже побоялся к себе лишнее внимание привлекать… — Сколько денег! — выдохнул Звонарев, до которого, как до жирафа, все доходило медленнее. — Это, Звон, ты правильно заметил, — усмехнулся Каплер. — Денег охренительное количество! Вопрос только один… вернее, два: откуда они у Машки и что с ними делать? — Я столько денег только в кино видел! — протянул Звонарев мечтательно. — Про что кино было? — деловито осведомился Каплер. — Про колумбийскую мафию. Там двое ребят тоже случайно чемодан с деньгами нашли… Нет, но это же надо, сколько денег! — Ты губу-то не раскатывай, — остановил его трезвый Силиконов. — Ты напомни лучше, чем в том фильме все закончилось? — Поубивали всех… одного застрелили, а второго вообще бензопилой… — Вот именно! Эти деньги явно криминальные, так что с ними связываться — себе дороже… я вот, например, не хочу, чтобы меня бензопилой… — Да я и не собирался! — обиженно проговорил Звонарев. — Отдадим сумку Машке, сделаем вид, что не знаем, что в ней… а лучше даже не отдадим, а подсунем ей незаметно, чтобы не догадалась… — Первым делом нужно за Галкиной проследить! — оживился Каплер. — Выяснить, с кем она связана и откуда у нее такие бабки. Сначала проследим, а потом уже подумаем, что делать с этой сумкой… Для начала Каплер спрятал находку под свою пеструю хламиду. До конца занятий он так и проходил, а потом все трое с загадочными лицами потянулись к выходу. — Ну, пока… — Лена Симакова махнула рукой и зашагала к скверу, где ее поджидал длинноволосый парень. Маша знала, что это Гарик — большая Ленина любовь, однако в последние несколько дней Лена за Гариком не бегала, а только ругала его на все корки и обещала бросить. Маша ссутулилась под грузом безрадостных мыслей и побрела к автобусной остановке. Вдруг рядом с ней остановилась серая машина, распахнулась дверца, и улыбчивый кавказец в шапке с козырьком проговорил: — Садись, дэвушка, подвезу! — Спасибо, не надо! — ответила Маша, опасливо попятившись. — У меня и денег нет… — Садись, красивая, я тебя бэз дэнег подвезу! — Без денег тем более не хочу. — Маша отступила еще на шаг и завертела головой, отыскивая знакомых. Она не испугалась, но знакомое лицо прибавило бы ей сейчас уверенности. — Нехорошо, девушка, невежливо! — раздался вдруг над самым ее ухом тихий холодный голос. — Человек вам по-хорошему предлагает, а вы отказываетесь… это невежливо — хорошего человека обижать! — В чем дело? — возмущенно воскликнула Маша. — Я пока еще сама себе хозяйка… — Это ты так думаешь, Маша, — проговорил тот же холодный голос. — А на самом деле все обстоит иначе. Маша обернулась, чтобы увидеть обладателя холодного голоса. Он стоял совсем близко, вплотную к ней. Это был крупный сутулый мужчина средних лет. Его левую щеку уродовал кривой шрам. И тут Маше стало страшно. Не уродливый шрам незнакомца испугал ее, а его глаза — холодные, равнодушные глаза цвета студеной талой воды. Такие же холодные, такие же равнодушные. И еще — то, что только сейчас дошло до нее: он назвал ее по имени. Значит, это не ошибка. Не случайность. Это — то страшное, неожиданное, грозное, что обычно происходит только с другими… Незнакомец придвинулся к ней еще ближе, приобнял ее левой рукой, прижал к своему боку — и она почувствовала сквозь одежду холодное прикосновение стали. Она хотела вскрикнуть — и не смогла, горло перехватил ледяной мучительный спазм. Она хотела вырваться, броситься наутек — но холодная сильная рука сжала ее плечо, как стальные клещи, и подтолкнула к серой машине. Вокруг шли веселые, оживленные ребята, студенты ее университета. Они разговаривали о своей жизни, о лекциях и экзаменах, о вечеринках и тусовках — и никому не было до нее никакого дела. Машу словно изъяли холодной сильной рукой из жизни и поместили за толстое, прочное стекло, как рыбу в аквариум. Как будто для довершения эффекта внезапно все звуки вокруг нее исчезли, мир сделался беззвучным, как будто его опустили в толстый слой белой ваты. Нет, она действительно отделена от всего мира толстым стеклом, сквозь которое не доносится ни один звук… Ни один звук, кроме холодного властного голоса: — Садись в машину! Не заставляй меня делать тебе больно! Всего в двадцати метрах Маша увидела Лену. Подруга бурно ссорилась со своим приятелем, размахивала руками, что-то ему вдалбливала… Господи, как это хорошо — жить нормальной человеческой жизнью, где есть ссоры и примирения, выяснение отношений… Где нет этого холодного, властного голоса и этих безжалостных глаз цвета талой воды!.. А сейчас она одна, совершенно одна, впрочем, как и всегда. Друзья, подруги — все исчезло, никто за нее не заступится. Внезапно она вспомнила слова старого милиционера Василия Макаровича и про маяк тоже вспомнила. Средняя пуговица, там нужно что-то нажать… Маша взялась за пуговицу, невольно помедлила и нажала на маленькую кнопку. — Садись, — недовольно повторил человек со шрамом и подтолкнул ее к машине. Пуговица выскользнула из Машиных рук и покатилась по асфальту, Маша так и не поняла, сумела ли она нажать, где нужно. Она шагнула вперед, колени ее подогнулись, и сильная холодная рука втолкнула ее на заднее сиденье. Человек со шрамом сел рядом, и машина резко сорвалась с места, влилась в поток машин. Пуговица осталась валяться возле поребрика. Ледяной спазм отпустил Машино горло, и она забормотала, запричитала: — Вы меня с кем-то перепутали! Зачем я вам нужна? У меня нет денег! Вы, наверное, ошиблись! |