Онлайн книга «Галоша для дальнего плавания»
|
— Очень просто понимать, — проговорил Василий Макарович. — Это, Николай, почтовый перевод на всю сумму. Деньги переведены на строительство детской больницы в Лужском районе. Для детей, Коля, ничего не жалко! Или тебе жалко? — Не жалко!.. — Шепелявый понурился. — Может, я еще с жены антиквара что-нибудь получу… — Ну, попробуй, Коля! — дядя Вася усмехнулся. — Флаг в руки, барабан на шею! Только это такая женщина, что скорее она с тебя что-нибудь получит… Притихший Шнурок юркнул в машину Шепелявого, и они уехали. — Слушай, давай уж поскорее клиентке сумку отдадим с кулоном этим, а то мне надоело! — взмолился дядя Вася. — Это же надо, такое поначалу казалось простое дело — и столько возни! — Погодите-ка, дядя Вася, — я увидела вдалеке троих неразлучный приятелей — Звонарева, Силиконова и Каплера, — у меня идея… — Ну вот что, дорогие мои интеллектуалы, — заговорила я холодно, — сумку эту Маше отдадите сами. И расскажете, каким образом она к вам попала. — Но мы же ничего плохого не хотели… — завел привычную песню Звонарев. — Хватит ныть! — прикрикнула я. — В следующий раз думать будете, перед тем как прикалываться! Это же уму непостижимо — взрослые люди, а ведут себя, как пятиклассники! Это только в школе у девчонок портфели на крышу гаража закидывают, да и то не везде! И чего вы к Маше привязались? Хорошая девочка, учится, никому не мешает… — А твое какое дело? — огрызнулся Силиконов. — Поговори у меня, подающий надежды! — рявкнула я. Они мне надоели, все трое. И надоело их стыдить и воспитывать. Что я — учительница, что ли? — В общем, идите и рассказывайте все Маше сами! — сказала я и всунула многострадальную сумку в руки Звонарева. Машу они поймали у дверей аудитории. — Маш, можно тебя на минутку? — просительно затянул Звонарев, пряча руки за спину. — Ой, оставьте вы меня в покое, у меня дел по горло! — отмахнулась Маша. И было ясно, что ничуть она их не боится, просто человеку и вправду некогда. — Галкина, стой! — сказал Силиконов. — Нам нужно с тобой серьезно поговорить! — Серьезно? Вы — серьезно? Да что там у тебя, Силиконов, стряслось? — Маша так удивилась, что дала себя увести в сторону. — Маш, ты только не волнуйся, — начал издалека Каплер, — но тут, понимаешь, такое дело… Мы в общем, не хотели… мы не со зла… просто так получилось… И поскольку Маша молчала и только в недоумении щурила глаза, Каплер толкнул Мишку Звонарева, и тот выставил вперед сумку. — Что это? — пискнула Маша и вытаращила глаза. — Маша, ты нас извини… — бухнул Звонарев, — мы не воры… мы ничего не трогали… Маша оттолкнула Силиконова и вырвала сумку у Мишки из рук. Поднесла к глазам, будто не веря, потом открыла и принялась шарить внутри дрожащими руками. Вскрикнула, уколовшись о застежку, выхватила кулон, оглядела быстро и тут же спрятала обратно в сумку, так что троица не смогла ничего рассмотреть. Маша застегнула молнию на сумке и подняла глаза на парней. — Ребята! — сказала она. — Ребята! Голос звучал чарующе, Маша улыбалась, а из глаз лился такой нестерпимый зеленый свет, что Силиконову на миг захотелось зажмуриться. — Мальчики! — сказала Маша. — Какие же вы хорошие, как же я вас люблю! Силиконов, милый, дай я тебя поцелую! Костя Силиконов стоял соляным столбом, пока Маша целовала его в щеку. — И тебя, Звонарев, тоже, только наклонись! И Звонарев послушно наклонился, и Маша повисла у него на шее и со смехом чмокнула в нос. — А меня? — спросил Каплер, который единственный из всех троих сохранил относительное присутствие духа. — А ты обойдешься! — Маша небольно щелкнула его по носу и убежала, прижимая к груди сумку. — Ребята, — огорчился Каплер, — ну что она себе позволяет? Ему никто не ответил. Прошла неделя. Снова я ждала Машу в Университете искусств. Дядя Вася после того, как поработал пожарным, малость прихворнул, и я упросила Бонни побыть с ним дома. В холле было тихо, все студенты разбежались по аудиториям. Я поболталась по коридорам, прочитала все объявления на доске возле деканата. В основном там сообщалось, что все занятия педагога Зоренко Г. С. переносятся или же кто-то его замещает. Получив эту информацию, я почувствовала необъяснимое злорадство. У Геннадия Серафимовича сейчас не самый лучший период, это точно. И вроде бы лично мне он ничего плохого не сделал, но вот не нравится он мне — и все! Не доверяю я людям с таким проникновенным взглядом! — Ну что, в кафе поговорим? — Маша неслышно подошла сзади и тронула меня за плечо. Она очень изменилась за эту неделю, исчезли робость и затравленный взгляд, глаза теперь смотрели на собеседника прямо и открыто. Мне показалось даже, что Маша стала выше ростом, чего уж совсем не могло быть. Мы уселись подальше от стойки, и Маша протянула мне тоненькую пачку денег. — Вот, возьми, как договаривались. — С чего это так много? — удивилась я. — У тебя же теперь денег нету… — Бери, это отец хотел на день рождения подарок мне сделать, а я сказала, чтобы дал деньгами, — ответила Маша. — Так сумку-то мы случайно нашли… — Зато жизнь мне не случайно спасли! — Ну, мы тебя не за деньги спасали… — Я даже обиделась слегка. — Знаю, — Маша улыбнулась, — но раз уж договаривались… Я рада, что к Василию Макаровичу обратилась и к тебе тоже… — Как мать? — Я застеснялась и решила сменить тему. — Плохо. — Машины глаза потухли. — Сидит в темной комнате, в одну точку смотрит и все шепчет что-то. Я прислушалась, а она с бабушкой разговаривает, представляешь? — Господи боже! Так надо же врачам ее показать! — Да, вот сейчас разберусь с неотложными делами и займусь этим! Ну ладно, Василию Макаровичу привет, меня Вадик Воронко ждет! — Ты не очень с Вадиком-то, — ворчливым тоном начала я, — еще попадешь с ним в неприятности. — Да ладно, он Шепелявого вовсе бросил, теперь где-то стену расписывает, я ему помогать буду! — Последние слова Маша крикнула на бегу и исчезла. — Кофейку хоть выпей на прощанье! — посоветовала буфетчица Люба от стойки. — Не откажусь! — кивнула я. Серебристая «Хонда» Вадика Воронко ехала по направлению к тому месту, где не так давно Анна Сергеевна Галкина с помощью бригады таджикских гастарбайтеров возводила трехэтажный загородный дом. — Понимаешь, — говорила Маша, — сторожа-то, Николая Прохоровича, убили, когда дом поджигали, а собаке только снотворное подсунули. Она выжила и теперь бегает по участку, никого к себе не подпускает. Очень по хозяину тоскует… Сначала рабочие ее подкармливали, а теперь они на другой объект переходят… Мне полицейский позвонил, капитан Сидоров. Надо, говорит, что-то решать, поскольку по ночам она так воет — из деревни жалуются. А летом дачники приедут, дети по садоводству бегать станут… В общем, этот Сидоров говорит: если не заберете собаку, будем усыплять. |