Книга Новая Луна, страница 91 – Йен Макдональд

Эйтур Перейра перехватил ее у ворот и поспешно уволок прочь от команды реаниматоров. Она увидела мать и братьев Ариэль за чужими плечами, среди столпившихся людей.

«Расскажи мне все».

Камеры летали роем.

«Мы должны знать. Все».

«Я спасла ее гребаную жизнь».

— Твое, э-э, платье…

Марина все еще в наряде от Жака Фата. Ткань твердая от запекшейся крови, воняет железом и смертью.

— Мне не разрешили… — Теперь она перестала шевелиться, и движущая сила событий, голосов и лиц грозит сбить ее с ног. Марина ошеломлена от усталости, все еще в шоке, и голова у нее идет кругом.

— Пошли, надо подыскать тебе что-нибудь.

Большие принтеры загружены медицинскими принадлежностями или предметами обстановки для «Корта Элиу», но за больничной чайной есть маленькая общественная установка. Посетители чайной глазеют — на кровь, на Корту.

— Прекратите глядеть на меня! — кричит Марина. — Прекратите пялиться, мать вашу!

Депринтер отказывается принимать платье Марины. «Зараженный материал, — передает ей Хетти. — Пожалуйста, для переработки обратитесь к заббалинам».

— Вот. — Карлиньос сходил за чаем, пока Марина ждет принтера. Повседневная классика: толстовка, рейтузы. Кроссовки.

— Ты не мог бы отвернуться? — Марина стягивает лямки с плеч.

— Я тебя уже видел, — шутит Карлиньос.

— Отвернись, пожалуйста, всего на минуту. — Ей не до шуток, не до легкомысленных слов.

Платье прилипло к коже. Марина смачивает ткань остывающим чаем, чтобы размягчить запекшуюся кровь. Белье промокло насквозь. Она сдирает его с себя прямо в киоске за чайной; долой, прочь с тела. Чувствует собственную вонь. Давится. Если ее начнет тошнить, она не сможет остановиться. Свеженапечатанные рейтузы и толстовка, прикасаясь к коже, кажутся божественно чистыми.

— Идем.

Карлиньос берет ее за руку, и она позволяет ему отвести себя в тихую комнату на девятом этаже. Диванчики, покрывала из фальшивого меха, место для того, чтобы свернуться клубочком и расслабиться.

— Выпьешь?

У Карлиньоса в каждой руке по «Голубой луне».

— Как же ты можешь… — Марина начинает плакать. — Прости. Прости.

Карлиньос садится рядом с нею, вытягивается. Марина сжимается в комочек, обнимает колени.

— Ты отлично справилась.

— Я просто справилась. Только и всего. Я ни о чем не думала. Не о чем было думать. Только действовать.

— Что-то тобою овладевает. Тело, дух — все это тут ни при чем. Может, дело в инстинкте, но он не врожденный. Не думаю, что у нас существует для этого подходящее слово. Что-то мгновенное и чистое. Чистое действие.

— Не чистое, — говорит Марина. — Не называй это чистым. Я его вижу, Карлиньос. Он выглядел таким изумленным. Как будто случившееся было последним, чего он ждал. Потом он рассердился. Расстроился из-за того, что должен умереть и не увидит, сработал ли его план. Я по-прежнему его вижу.

— Ты сделала то, что должна была сделать.

— Заткнись, Карлиньос.

— Делай, что должен. Это я и имел в виду, когда сказал о чистоте. Это необходимость.

— Я не хочу об этом говорить, Карлиньос.

— Ты отлично справилась.

— Я убила человека.

— Ты спасла Ариэль. Он бы ее убил.

— Не сейчас, Карлиньос!

— Марина, я знаю, что ты чувствуешь.

— Ничего ты не знаешь, — говорит Марина, а потом у нее перехватывает дыхание, потому что правда таится в глазах, в мышцах, даже в запахе пота; бессознательная правда, которую мы считываем на глубинном уровне. — Знаешь. О Господи, ты знаешь. Убирайся от меня, убирайся. От тебя кровью несет.

Марина отталкивает Карлиньоса прочь. Мышцы Лунницы отбрасывают его на стену с достаточной силой, чтобы остались синяки.

— Марина…

— Я не такая, как ты! — кричит Марина. — Я не такая!

А потом она убегает.

Волк — не охотник-одиночка. А вот Вагнер Корта как раз такой. Он понял правду о своих двух натурах, которую не поняли собратья по стае, невзирая на все их идентичности и споры из-за местоимений и нэ: он не превращается из заурядника в волка и обратно. Есть два Вагнера Корты, светлый и темный, у каждого отдельная и особенная личность, с уникальными особенностями, умениями и талантами. Заурядник Вагнер Корта умер двенадцать лет назад в обзорном куполе Боа-Виста. Волк и темный Вагнер его пережили.

Он вклинивается в толпу людей, возвращающихся с матча, пробирается вдоль 73-го уровня Фалкон-Вест. Его фамильяр схожим образом внедрился глубоко в сеть безопасности Царицы Южной. Он потратил много часов на написание кода-взломщика, который позволяет отслеживать Джейка Суня. Он потратил дни на наблюдение за этим человеком, его привычками и ритуалами, его закономерностями и предсказуемостями. Рафа звонил, снова и снова: Ариэль; Ариэль критически ранена, ее ударили ножом. Приезжай в Жуан-ди-Деус. Немедленно. Придется выкинуть это из головы, сосредоточиться. Сконцентрироваться на охоте.

Джейк Сунь в одном квартале впереди, на уровень ниже, запутанным путем возвращается с игры на «Тайян-Арене». «Тигры» — 34, «Мосус» — 17. Ужасный результат. Опять мальчикам Рафы надрали зад. Рафе придется и об этом подумать. Фанаты в отличном настроении. Джейк Сунь перебрасывается шутками с друзьями; он счастлив, расслаблен, ничего не подозревает. Вагнер легко с ним справится. Друзья предлагают выпивку, ужин. Джейк откажется. Ему предстоит помолвка с Зои Мартинес, его амор из Царицы Южной. И здесь он на лифте поедет вниз, на 33-й. Вагнер едет в соседней кабинке, отставая на один уровень. Квартира Зои Мартинес на одной из боковых улочек 33-го уровня, темной и уединенной. Вагнер ускоряет шаг и приближается к жертве. Его цель сворачивает в тихий район.

— Джейк Тэнлун Сунь.

Джейк поворачивается и видит нож в руке Вагнера Корты. Вспышка — и Вагнер, испытав сильнейшую в жизни боль, валится на землю, одеревенев. Как будто внутрь него проникли чьи-то руки и рвут каждую мышцу на части. Он перекатывается на спину и видит кольцо нацеленных на себя ножей. Охранники Суней.

— Ты слишком предсказуем, Маленький Волк. — В руках Джейка Суня искрится тазер. — Три Августейших предсказали, что ты придешь, еще неделю назад. И ты подобрался слишком близко. Прости за все это.

Улочка взрывается от воя. На миг охранники Суней отвлекаются. Мига хватает. Фигуры бросаются с балконов, выскакивают из дверных проемов, кувыркаются через ограждение, взлетая с нижнего уровня. Тела падают, кого-то бьют ботинком по виску. Вагнер перекатывается, уходя от ножа, которым его бьют в глаз. Лезвие застревает в мягком дорожном покрытии улицы. За долю секунды, которая требуется охраннику, чтобы его высвободить, женщина в спортивном костюме перерезает ему горло. Руки хватают Вагнера за запястье, оттаскивают в сторону, помогают встать. Двое суневских убийц повержены, остальные, превзойденные числом, прикрывают отход Джейка Суня.