Онлайн книга «Диверос»
|
– Вопросы… вопросы… – Хенрил положил лист на стол, побарабанил по нему пальцами, и вдруг, размахнувшись, грохнул по нему кулаком так, что услышали, пожалуй, и на улице. – Вопросы, значит?! У алворда Ройзеля есть вопросы?! А когда я два года писал им с эйцвасом письма и получал от ворот поворот, у него, значит, никаких вопросов не было?! Он вскочил со своего места… и тут же подумал, что, пожалуй, напрасно это сделал. Стоящая у стола светловолосая посланница Аверда, облаченная в офицерскую форму и белый плащ Храмовой Стражи не только не отреагировала на эту вспышку гнева, но оказалась еще и почти на полголовы выше ростом. Хенрилу показалось, что в ее глазах мелькнула усмешка и он от души порадовался, что никто из Городского Совета его сейчас не видит. Особенно Херсвальд. Покосившись на раскрытое окно, он сбавил тон: – Послушайте… – он украдкой (как ему показалось), кинул взгляд на вверительный лист девушки, который изучал несколько минут назад. – Послушайте, офицер… – Грейцель, – подсказала девушка. Хенрил мысленно плюнул в пол. Да, Грейцель… Я же написал алворду подробный доклад. Я так думаю, судя по тому, что вы тут, энле Йозэф аккуратнейшим образом сообщил обо всем эйцвасу Решевельцу, и теперь это дело… по поводу которого я не раз до того обращался в Аверд… – Тарн Хенрил, – прервала его светлоглазая, – я здесь совершенно по другому делу, не имеющему отношения к тому, о чем вы говорите. Поэтому, пожалуйста, успокойтесь, никто вас ни в чем не обвиняет. Эта фраза заставила Хенрила застыть с открытым ртом на полуслове. Затем он сел в свое кресло и, подумав несколько секунд, не нашел ничего лучшего, чем спросить: – Что значит: «не по этому делу»? Что же Йозэф еще такого мог написать на меня, если Решевельц даже прислал сюда кого-то из Академии? – Тарн… – в голосе девушки проступили настойчивые нотки, – вы ведь заметили, что мой вверительный лист подписан алвордом, а не эйцвасом. Письмо для вас тоже написано и передано мне лично в руки им. Так что, считайте, что я выполняю его поручение. И крайне важное поручение. К вам же, я повторяю, ни у алворда, ни у Старого Города, ни у меня никаких вопросов нет. Пока нет, если вы не собираетесь препятствовать мне. Намек прозвучал абсолютно ясно. Хенрил заметил, что она держит подмышкой небольшой сундучок, прикрывая его плащом. Интересно, что в нем такое? – Тарн? – Да-да… Хенрил, покраснев, подскочил с места. Мысли она, что ли читает? Кто их знает, этих Белых Плащей, говорят, их чему только там, в Старом Городе, не учат. Может, и мысли читать. Врать-то им точно невозможно – любого насквозь видят. – Идемте, Грейцель. Первыми, кто встретил их на улице, были двое мальчишек. Грейцель заметила их, когда входила в дом – тогда они сосредоточенно терли окна на боковой стене дома и не обратили на нее внимания. Теперь же они добрались до самых дверей. Один из них был постарше и покрепче, он держал на плечах второго, комплекция которого выдавала пристрастие к пирогам и булочкам. Тарн смерил трудяг удовлетворенным взглядом. – Вольц! – позвал он. На зов обернулись оба. Грейцель улыбнулась: мальчишки явно не были родственниками, но имели кое-что, делавшее их похожими друг на друга как братья – у каждого под левым глазом красовался здоровенный, синячище. Верхний мрачно потер свое боевое украшение плечом, не выпуская из рук мокрую тряпку. – Чего?.. – Придет отец – скажи, чтобы попросил Зельву подготовить госпоже офицеру комнату, обед и умыться с дороги. Понял? – Ну… – Пэва ее в стойла отведешь, накормишь, устроишь. Понял? – Ну… – Оглоблю гну! Я тебе сейчас еще и зад разукрашу для равновесия, а отец добавит! Понял, спрашиваю, что я сказал? – Понял, дядя… – … – То есть, тарн Хенрил. Понял. – Вот и хорошо. Домоете первый этаж – и на сегодня свободны. А пэва проверю, сам в стойло зайду! Доказав таким образом верховенство власти, Хенрил обернулся к ней и сказал уже совсем другим голосом. – Если вы не сильно устали с дороги, давайте пройдемся пешком? Идти недалеко, второго пэва седлать дольше будет. Да и горожанам на офицера в белом плаще полезно будет посмотреть, понимаете же. – Конечно. Белый плащ ли, в самом деле, имел успех, или его хозяйка привлекала к себе заинтересованные взгляды, но пока они шли к тому дому, где обустроились санорра, многие бросали свои дела и долгим взглядом смотрели ей вслед. В основном – мужчины. – Сурово вы с парнем, – заметила Грейцель. – Родственник? Второй, как я поняла, ваш сын. – Вольц? Да нет, это Херсвальда сын, – махнул рукой Хенрил. – Тот самый, что с Тельгой, Зельвиной дочкой на болотах потерялся. – Нарушитель спокойствия? – Кто – Вольц?! Да вы что, тишайший мальчишка был до недавнего времени. Не в обиду Херсвальду сказать – даже жидковат, пожалуй. Дома, по хозяйству, в пекарне помочь – это всегда. А вот кулаками помахать – такого за ним раньше не было. Как санорра их с болот вывели – так и поменялся. На второй день старшему моему глаз подбил. – За что? – Да кто же их знает? Спрашивал, грозил – да разве же они признаются. Вот поровну и получили. Я так думаю, умел делать – умей и отвечать. – Врагами-то они не выглядят, – заметила Грейцель – Какими «врагами», вы что! – махнул рукой Хенрил: – Их водой теперь не разольешь! Он вздохнул и украдкой глянул на девушку. – Вы, может, думаете, что у нас тут порядки суровые? Что не следует тарну с такими делами разбираться – свой отец на то есть? Просто Диверт наш маленький, одно название что город. Копни – так все мы тут друг другу родня. Так что и малыши с детства вроде как общие. Носы вытираем своим и не своим. А доведется, так и поучить уму-разуму приходится, и никто не в обиде. Вам-то, наверное, это странным кажется, в Аверде такого не бывает. – Не кажется, – улыбнулась Грейцель. – Я сама с Острова, не в Аверде росла. Так что и насобирать синяков и шишек в детстве успела, и наставить. – С Инцмира значит? И, в Академии уже…? – Шесть лет. – И белый плащ… – Хенрил покачал головой. – Надо же… Чем ближе к цели они подходили, тем мрачнее становилось его лицо. – Можно я, Грейцель, с вами начистоту? – вдруг спросил он. – Конечно. Давно пора. – Я вот за что переживаю, – Хенрил принялся теребить пуговицу на рубашке – Я так понял, что вам, известно, что у нас тут случилось… еще до всего, что потом было. Про детей, про болота… – Да, известно. |