Онлайн книга «В.Н.Л. Вера. Надежда. Любовь»
|
Трубку подняли со второго гудка, но я рано обрадовался. Трубку подняла Пашина жена. – Пашу будьте добры… – уже без первоначального энтузиазма попросил я. – Его нету… – за этими словами явственно скрывался какой-то подтекст… – А когда будет? – произнёс я с нажимом. – А я не знаю… – подтекст выпирал ещё объёмнее. В подтексте слышалось что-то вроде «может быть, ты знаешь?». – До свидания, – я вежливо и холодно распрощался. Семейная ссора, видимо, приобрела затяжной характер. Я надеялся, что на меня это не распространится… Как же я ошибался! Распрощавшись вежливо и холодно и повесив трубку, я понял, что следующим претендентом на посещение меня в больнице является, конечно, Артём. Можно было набрать ещё пять или шесть номеров малознакомых знакомых… Того же Супруна, например. Но мне не хотелось быть им обязанным. Я не стану давать Славе поводов для сближения. Это слишком чревато несанкционированными попойками на моей жилплощади. Набирая номер Верховенских, я надеялся, что дома будет Артём – что-то объяснять Ольге я бы не стал. Да и вообще проблемы и задачи надо отделять одну от другой, чтобы властвовать над ними. Сейчас проблемой была больница – не надо примешивать к ней разные платонические вещи… – Аллё, квартира Верховенских, – послышалось его дурашливое и картавое приветствие. – Артём, – позвал его я. – Ну? – получил ответ-вопрос. – Слушай, я в больнице… – я взял паузу в несколько мгновений, чтобы послушать реакцию. – Ну! – деловито торопил он меня. В смысле – «продолжай». – Мне тапочки нужны, – жалобно, сквозь смех, промямлил я. Потом всё-таки прыснул в трубку. – Так! Подожди, писатель. Про больницу я понял. Тапочки тебе, я надеюсь, не белые? Ты вчера нарвался, что ли? – Слишком много вопросов, – отрезал я, – у меня мелочи не хватит. Со мной ничего страшного. Мне нужны тапки, деньги… Сигареты… Если тебе не сложно… – Ты в какой больнице? – пытал меня он. – В Покровке, – это было всё, что я знал. – И где эта Покровка? Я не то чтобы специалист по больницам… Я, к своему стыду, не знал ничего лишнего. Прикрыл ладонью трубку, зашептал стоящему в телефонной очереди мужику в спортивном костюме: – Вы не подскажете адрес больницы? – Большой, восемьдесят пять… Я с какой-то нехорошей догадкой повторил всё это Артёму, и догадка оправдалась. – Большой – чего? – Чего? – переспросил я. – Чего! – подтвердил Артём. – ПС или ВО… – он даже не хотел подкалывать меня. Уточнил. – ПС или ВО? – переадресовал я вопрос мужику, не задумываясь над смыслом аббревиатур. – Молодой человек, Васильевский, – вылупил он на меня глаза. Вот что означало ВО… – Совсем уже, – бормотал непонимающий мужик, похлопывая по колену свёрнутой в трубочку газетой. – ВО, – сообщил я Артёму. – Тут говорят – «совсем уже», – проговорил я так, чтобы мужик услышал. – Конечно, совсем, – подтвердил Артём. – У тебя размер какой? – Я тебе ключи от дома дам. У меня там старые кроссовки… – Я говорю – размер какой? – повторил он устало. Как будто бы я был непонимающим ребенком. – Сорок шестой… – Мля, ну и лапа, – отвлёкся он. – А роста в тебе сколько? – Тебе зачем? – испугался я. Может, ещё больничный балахон мне привезёт… – Гроб тебе закажу, – расхохотался он. – Ладно. Жди… Сигарет – тебе блока хватит? – Спасибо, – даже растрогался я. – Да пока не за что, – рассмеялся он. Когда я отходил от автомата, мужик в спортивном костюме поглядел на меня косо и пристально. Мой новый знакомый, товарищ по несчастью и перекурам Михаил был фигурой замечательной. Хотя бы тем, что ни о чём не спрашивал. Наверное, можно было обронить в разговоре мимоходом: «А я, знаешь ли, с Марса», и он благородно принял бы сообщение как факт. Более того, потом спросил бы что-то наподобие: «А как там у вас на Марсе с сигаретами? – и, получив ответ, насупил бы брови: – Вот ведь, а!» Сам рассказывал нехотя, хотя если уж рассказывал – то с жаром. Разгонялся в рассказе долго. Я его спрашивал: – Мишка! Как тебя угораздило? – у Михаила случился микроинсульт. – Да, – нехотя начинал он, – упал. – А-а, – реагировал я, предположив, что Михаил просто не хочет рассказывать подробности травмы. – Упал, – продолжал он, – по пьяни… – Ну да, – подтверждал я. Мол, по пьяни – да, такое возможно. – С высоты… – тянул он. Я просто кивал. – Пятого этажа, – вдруг заключал он и тут же, с жаром: – Рассказать, как это было? Первоначальная меланхоличность слетала с него мгновенно. Он рассказывал – я же искренне веселился. Возвращаясь из курилки, я услышал голос Артема в палате. Артём по-хозяйски сидел на моей койке, уперев в колени острые кости локтей, скинув свою «Алабаму»… – О-о-о! – отреагировал он на мою разбитую физиономию. – Ну что, писатель… Рассказывай, как тебя сюда угораздило… – поприветствовал он меня. – На, – он протянул мне два бумажных пакета с верёвочными ручками. Я взял пакеты, поставил их на тумбочку. – Привет! Покурить спросили… – Что, так и сказали – покурить? – Ну почти… – мне не хотелось вспоминать подробности. Вспоминая их, я всё время возвращался к мысли о том, что надо было делать, чтобы избежать побоев. И приходил к выводу, что надо было бросать рюкзак и бежать. Или бросать и защищаться… В общем, всё понятно было только с рюкзаком. А вот на вопрос – брошу ли я рюкзак, если такое повторится, я отвечал себе упрямое «нет» и не мог сказать почему! – Из боевых потерь – рюкзак со жратвой и сотрясение мозга. – Кости целы? – А что с ними будет… Артём указал глазами на пакеты: – Давай-ка померь. А то менять придётся. Я заглянул в пакет побольше. На его дне помимо апельсинов и кефира обнаружил свёрток… Я развернул хрустящую целлофановую упаковку. Ещё пахнущие магазином обуви, резиной и кожей, мне на колени выпали новенькие фирменные тапочки для бега. Изящные даже в сорок шестом варианте. – Ну померь, – подначивал Артём. Так, будто сам получал удовольствие от примерки тапочек. Я всунул ноги в лёгкую обувь. Затянул шнурки. – Скороходы… – констатировал я. Несмотря на ещё не ушедшую головную боль, мне захотелось подпрыгнуть. |