Онлайн книга «Стрекоза для покойника»
|
– Мама была счастливой, – ответил Яр, вложив в три коротких слова все возможные объяснения, и посмотрел на Луку. – Ты так и не скажешь мне, почему с родителями не живешь? Горло перехватило. – Скажу, – хрипло сказала Лука, – вот сядем где-нибудь, и я тебе все расскажу о себе… если тебе интересно, конечно. – Мне – интересно, – улыбнулся Гаранин. – Ты вообще интересная, Лука. Маленькая, взъерошенная, как сычик… – Какой я тебе сычик? – возмутилась Лука. – Сам ты… И вдруг заметила лукавые ямочки в уголках его губ и смех в глазах. – Ах ты!.. Яр легко ушел от ее попытки стукнуть его промеж лопаток. Лука погналась за ним, хохоча и задыхаясь – двигался, подлец, молниеносно. Одиночество в ее душе испуганно съежилось и испарилось… В маленьком кафе оказался свободным столик у самого окна, под уютным оранжевым абажуром. Лука, обжигаясь, выпила горячий шокочино, собралась с духом и принялась рассказывать Гаранину все, что случилось с ней с того самого момента, как она узнала, что неродная дочь. Яр слушал молча, небольшими глотками отпивал эспрессо из смехотворной чашки, куда накидал столько сахара, что у девушки глаза на лоб полезли. Не перебивал. Смотрел в окно, на проходящих мимо людей, кутающихся в пальто и пуховики от морозного ветра, на проезжающие машины, подмаргивающие фарами. Лишь один раз перевел взгляд на собеседницу, когда она, заикаясь и подбирая слова, принялась описывать смерть Эммы Висенте. Как роднику стоит пробить мерзлую землю – и уже не остановишь, так и Лука, махнув рукой на собственные опасения, говорила Гаранину обо всех своих подозрениях и страхах. Не рассказала лишь о странном сне: о подземелье со стоящими в нем кругом тринадцатью стульями, о виноградной лозе, похожей на скелет. Когда она замолчала, Яр осторожно, будто боялся разбить, поставил чашку на блюдце и констатировал: – Ситуация – дерьмо. – Дерьмо, – немедленно согласилась Лука, не уточняя, какую именно ситуацию – с семьей или со смертью Висенте – он имеет в виду. Рука сама собой полезла в карман куртки, за пачкой с сигаретами. Гаранин следил за ней неотрывно, наверное, думал, что Луке станет стыдно курить при нем. Но она только что сделала то, чего никогда ранее не делала, а именно – вывернула наизнанку душу… Сигарета была решительно необходима! Его ноздри дрогнули, когда их достиг запах дыма. – Тебя что больше волнует, Лука, – вдруг спросил Гаранин, – убийство Эммы или ситуация с семьей? – Семья! – вырвалось у нее, и… она стушевалась. Так легко, оказывается, довериться кому-то, но еще легче потом пожалеть об этом! – Я бы на месте твоего отца тебя отлупил, – вдруг улыбнулся Яр, – да и с мамой твоей поговорил бы серьезно. Родные-неродные, они тебя вырастили. Вы – семья! А ведете себя как дети малые! Да, ты молодец, доказала им, что одна не пропадешь, но что дальше? Ни твоя мама, ни ты, я так понимаю, первый шаг к примирению делать не собираетесь? Лука пожала плечами. На ее лице застыло несчастное и гордое выражение обиженной девочки, жаль, она не видела себя со стороны. Обида вновь вскипела в душе, как кислота. Разве она виновата, что Должиковы удочерили ее? Вообще, она их об этом просила?! – Все понятно, – покачал головой Яр, – давай попробую с другой стороны. Что ты знаешь о своих настоящих родителях? Девушка посмотрела на него, как на идиота. А что она может знать, если ничегошеньки не помнит? – Ты пробовала выяснить, кто они? – продолжал спрашивать Яр. – У твоей нынешней мамы должны быть документы об удочерении с указанием номера детского дома, откуда тебя забирали. Ты их видела? – Ничего я не видела! – закричала Лука, отчаянно жалея, что рассказала ему обо всем. Не видела и не хотела видеть! Даже думать себе запрещала об этом! Раз те, прошлые, бросили ее, значит, она была им не нужна! И тем не нужна, и этим… Больно-то как! – Тиш-тиш… – Гаранин подвинул свой стул и обнял ее. – В твоей жизни слишком много загадок, а это вредно для здоровья. Хочешь, попробуем решить их вместе? Лука подняла на него полные злых слез глаза: – Как это? – Давай попытаемся найти настоящих предков? Сделать это необходимо, иначе ты всю жизнь будешь мучиться неопределенностью. Узнав, что случилось тогда, тебе будет легче принять настоящую семью… – А Эмма? Яр пожал плечами. – А что Эмма? Она мертва. Если то, что она хотела сообщить тебе, действительно важно, ее преемница встретится с тобой, когда все уляжется. Нужно только подождать. К похищенной броши ты никакого отношения не имеешь… – Он заглянул ей в лицо: – Или имеешь? Лука вздрогнула. Простой вопрос на миг показался совсем непростым. – Еще не хватало! – возмутилась она и отодвинулась от Гаранина. Он тут же расцепил руки, не удерживая ее. – Мне своих проблем хватает! – Тогда давай их решать? – Яр выжидающе смотрел на Луку. – Начнем с документов об удочерении. Ты можешь их получить как-нибудь? Лука задумалась. Идти домой, когда там никого нет, и рыться в родительских вещах как-то… Но у нее есть Темка! Темка, живущий дома! Вот он пусть и роется! Она достала телефон и набрала брата. Тот ответил сразу, хотя в телефоне были слышны отчаянные вопли, рычание и автоматные очереди. Затем все стихло. – Привет, сеструха! – сказал он. – Я тут монстров мочу… – Имбецил, – привычно фыркнула Лука, – как себя чувствуешь? – Как себя может чувствовать имбецил на костылях? – хохотнул Артем. – Поправляюсь потихоньку. А ты как? – Нормально я. Кота вот завела… – Лучше б ты мужика завела, – по-взрослому, солидно посетовал брат. – Мы, мужики, в хозяйстве полезные! – Особенно такие, как ты, ага, которые, кроме компа, вокруг ничего не видят, – съязвила Лука. – Слушай, можешь помочь? – Хочешь домой вернуться? – обрадовался брат. – Возвращайся, а? Скучно без тебя. Полаяться не с кем! – Мне без тебя тоже скучно, хотя ты и имбецил, – призналась Лука. – Слушай, я тут решила поискать своих настоящих родителей… Ну надо же знать, почему они меня в детдом сдали? Можешь помочь? Артем помолчал. – А если найдешь? – наконец спросил он. – Что будешь делать? Лука пожала плечами, как будто он мог ее видеть. – Понятия не имею. Тем, я домой не вернусь, даже… даже если мы помиримся с мамой. Мне нравится быть самостоятельной, у меня это получается, и жизнь какая-то другая пошла… Совсем другая! Тебе не понять! – Почему не понять? У меня вот тоже новая жизнь пошла… на костылях! – тоскливо сказал брат. – Снег уляжется, ребята будут на склон ездить кататься, а я – дома сидеть! |