Онлайн книга «Большая книга ужасов-1»
|
– Ма, – сразу же спросила Ли. – А что у Баксика болит? Зачем мы его привезли? – Голова, – соврала Ма. – У него голова болит. Он, наверное, ухо застудил, вот теперь у него боли начались. Поэтому он и нервничает. Поэтому он вчера лаял. – А он не умрет? – Нет, конечно. Коляскин посмотрит его, выпишет лекарств, и Баксик быстро поправится. Коляскин встретил нас как обычно: сунул нам по мандарину, Ма предложил кофе. Бакса угостил домашним овсяным печеньем. – А это еще что за гадость? – Коляскин протянул руку и снял с Бакса намордник, и бросил его на пол. Бакс тут же цапнул даденное печенье и принялся им радостно хрустеть. Вообще-то, по тупым собачьим правилам, снимать намордник может только тот, кто его надевал. То есть я. А если намордник снимает посторонний человек, то собаки от этого распускаются и утрачивают последнюю дисциплину. Но Коляскину было на эти правила плевать. В собачьей психологии он разбирался прекрасно, лучше многих. Коляскин провел нас в маленький отдельный кабинет, где он обычно принимал животных. – Что вас беспокоит? – спросил Коляскин и указал Баксу на стол. Бакс тяжело запрыгнул и тут же растянулся на холодном железе. – Нервничает он, – сказала Ма. – У нас девочка живет, у нее родственники погибли. А вчера вечером Бакс взял и облаял эту девочку, ни с того ни с сего. Я бы даже сказала, что он пытался ее покусать… – Он не хотел ее укусить, – вмешался я. – Он просто… – Укусить? – Коляскин заглянул Баксу в пасть. – Как интересно… Ли уселась в кресло и стала играть пластмассовой игрушечной костью. Ма сверкнула на нее глазами, и Ли кость оставила. – Да, – повторила Ма. – Пытался укусить. А всегда был таким смирным. – Странно. – Коляскин закрыл Баксу пасть. – Странно… Судя по внешнему виду, он очень хорошей крови, вон какая голова массивная. Ты его откуда взял? В клубе? В питомнике купил? – На базаре, – ответил я. – Тебе повезло. – Доктор потрепал Бакса по голове. – Это, пожалуй, лучший пес в породе, какого я видел… – Нам, доктор, от этого не легче, – сказала Ма. – Мы очень беспокоимся. – Да, конечно… А вообще, какая в доме обстановка? – Нормальная, – ответила Ма. – Все как обычно. – Странно. – Доктор достал стетоскоп. – У такого пса должны быть железные нервы. Тогда, два месяца назад, он об изгородь изорвался, так я ему шкуру срезал безо всякого наркоза, а ему хоть бы что! Вообще у этой породы устойчивая психика. Он стал слушать сердце Бакса. Долго слушал, хмурился, что-то ему там не нравилось, в этом сердце. Наконец он убрал стетоскоп и пощупал Баксу нос. – Какой-то он у вас заторможенный. – Доктор посветил собаке в глаза маленьким фонариком. – Вы ему что-то давали? – Успокаивающего, – сказала Ма. – Я сама его каждый день пью. – Вы – одно дело. – Коляскин снял очки. – А собака – другое. У нее нервная система совсем иная. – И что? – спросила Ма. – И ничего, – ответил Коляскин. – С первого взгляда все нормально. А чтобы говорить серьезно, надо сделать анализы. Но я думаю, что ничего страшного нет. Бакс просто немного устал. В его породе это иногда случается. Коляскин потрепал Бакса по подбородку. – Что же нам делать? – спросила Ма. – Ничего. – Доктор стал мыть руки. – Попробуйте исключить из рациона мясные продукты, замените их рыбой, злаками… – Может, ему мюсли подойдут? – спросила Ли. – Мюсли ему, конечно, подойдут, – улыбнулся Коляскин, – если он их только есть будет. – Мы вместе будем есть, – сказала Ли. Я подумал, что это вряд ли. – Вот и отлично. А сейчас вы все с Баксиком пойдете в коридорчик и подождете, а мы с мамой поговорим. Мы с Ли и Баксом вышли в коридор. Ли немедленно стала теребить Бакса за уши и толкать в бок. Я прислушался, о чем они там переговариваются в кабинете. – Он не опасен? – шепотом спросила Ма. – Не думаю, – так же шепотом ответил Коляскин. – Не думаю, что опасен. С вами же он вполне дружелюбен? – Да. – Это может быть заурядная реакция на постороннего. Такое случается. Я думаю, ваш пес придет в норму. Надо только подождать. Ли засунула руку в пасть Баксу и принялась проверять, не качаются ли у него зубы. Он слегка прищемил ей руку, она испуганно ойкнула и собралась уже треснуть его по носу, но тут дверь вдруг распахнулась и в приемную вбежала растрепанная женщина. В руках она держала сверток. Сверток был перепачкан кровью, шевелился и издавал жуткие вопли. – Приползла сейчас! – кричала женщина. – Приползла, а мордочка вся разорвана. Доктор! Челюсти нету… Бакс зарычал. Ли сразу же отвернулась. Ма выскочила из кабинета доктора, схватила ее за руку и выволокла за дверь. Коляскин вышел в приемную. Он сразу отобрал у женщины сверток и отнес его в кабинет. Женщина, утирая слезы, вбежала за ним. Я слышал, как Коляскин звенит инструментами. – Поймите. – Я слышал из-за двери его голос. – Поймите, что ничего уже нельзя сделать! Вообще ничего нельзя сделать. И деньги тут не помогут! Единственное, что я могу, – это помочь ей… облегчить страдания… Женщина ревела. Я вышел на улицу. Там меня уже ждали Ма и Ли. Бакс нервно плясал рядом. – Сейчас мы зайдем в магазин, – каким-то деревянным голосом сказала Ма. – Зайдем в магазин, купим продуктов… – А что там было? – стала приставать к ней Ли. – Там было… – Кошка под мотоцикл попала. Вот и все, – отрезала Ма. – Идем в магазин. Мы отправились к магазину. Как-то бессмысленно направились, будто каждый сам по себе. Возле магазина стояла нищенка. Она была в старом сером плаще и вязаной шапочке. В руке держала большую железную кружку. Странно, раньше в нашем городе я никогда не видел нищих. – Мама, а можно, я дам ей денежку? – спросила Ли. – Этой женщине? – Дай, – разрешила Ма. – Только в кружку кидай, а до рук не дотрагивайся, неизвестно, что там у нее на руках… – Хорошо. – Ли подбежала к женщине и опустила в ее кружку денежку. Нищенка благодарно кивнула. Я тоже нащупал в кармане монету, пять рублей, и кинул в кружку. Бакс, наверное, тоже бы кинул, но у него не было ни монеты, ни рук. – Вы тут постойте, – сказала Ма, – а я в магазин забегу. Никуда с этого места не уходите. А ты охраняй! Это она Баксу сказала. – Никуда не отходите, – повторила Ма и отправилась в магазин. |