Книга Сетевой, страница 35 – Екатерина Осянина

– Я сказала уже все, что знаю!

– То есть практически ничего, – усмехнулся тот, что держал на прицеле Алексея.

– И прекратите уже целиться в совершенно постороннего человека! Это не тот, кто вам нужен.

– Да, знаешь ли, он тут нам совсем не нужен!

Он опустил пистолет, обошел меня и подошел вплотную к Алексею, который и не подумал опускать свое оружие. Незнакомец демонстративно убрал свою пушку за пазуху, и Алексей удивленно приподнял бровь. Второй в это время бесцеремонно прошел к моему компу и выдрал из него провода, оставив только блок питания. Он захлопнул крышку ноута, прихватил его под мышку и кивнул первому. Третий все это время держал меня на мушке. Они явно чувствовали себя здесь хозяевами положения.

Тот, что стоял рядом с Лешей, вынул руку из-за пазухи, и в ней совершенно неожиданно оказался электрошокер, причем даже на вид внушительнее, чем мой. Раздался треск, Алексей задергался и упал. Нехороший человек склонился над ним и добавил еще разряд. Алексей замычал и затих. Я не шевельнулась, потому что на глаза мне попался домовой, который выставил вперед ладонь, показывая мне, что все у него под контролем. Однако я уже начала в этом сомневаться.

Парень с моим ноутом испарился из моей квартиры, и тот, что продолжал держать меня на прицеле, усмехнулся и предложил почти ласково:

– Теперь поговорим?

– Я уже все сказала.

– Нет, не все. Ты так и не сказала нам, где сейчас Закидонский.

Он кивнул своему напарнику, и тот добавил Леше еще дозу электрошока.

– Его нет, он больше не появится! – почти крикнула я.

– Ну еще бы, не сомневаюсь. Но ты скажешь, где его найти.

– Я не могу, я сама не знаю, правда!

Алексей получил еще разряд и молча скорчился на полу. Я, конечно, была зла на него, но смотреть на его мучения не было сил.

– Чур, прекрати уже все это! – крикнула я в отчаянии.

Домовой переместился к мужику с электрошокером, и тот вдруг сам задергался и рухнул рядом с Лешей. Тот, который оставался с пистолетом, рванулся к ним, но буквально напоролся на вытянутую руку первого бандита, в который был зажат трещащий шокер. Первый скрежетал зубами, но продолжал поджаривать своего напарника, разряд за разрядом.

Я схватилась за телефон и судорожно стала судорожно вспоминать и набирать номер полиции.

Куча-мала на моем полу перестала трещать и дергаться и распалась на три отдельные мужские фигуры. Одна встала, пошатываясь, подобрала свой пистолет, оттолкнула меня в сторону и на полусогнутых побрела к выходу. Второй наконец избавился от шокера, зажатого в его руке, похоже, против его воли, вытер лицо рукавом. Матюгаясь сквозь зубы, дал Алексею напоследок хорошего пинка по ребрам, а мне – такую оплеуху, что у меня потемнело в глазах и, кажется, шея хрустнула, – и тоже убрался из квартиры, так хлопнув дверью, что в подъезде осыпалась штукатурка.

Я судорожно выдохнула, нашла на полу свой мобильник и нажала отбой вызову, на который уже, кажется, ответил дежурный.

Алексей снова валялся на моем полу труп трупом, возле него крутился домовой, как собака, заглядывая ему в лицо, тыкаясь в ребра, руки и шею.

Я присела рядом с ним на колени, держа дрожащими руками мобильник и теперь пытаясь набрать «скорую».

– С ним все в порядке, – остановил меня Тролль.

– Откуда ты знаешь? – сказала я сквозь зубы, и размазала по лицу кровь (кажется, из носа), но кнопку вызова так и не нажала.

– Уж поверь мне, я знаю, – отозвался Тролль.

– «Поверь-поверь!» – передразнила я скорее с досадой, чем язвительно. – «Все под контролем!» Это, по-твоему, контроль? – я показала мобильником на лежащего без сознания Алексея. Похоже, это у него уже входит в дурную привычку. И не у него одного.

– С ним все в порядке, – терпеливо повторил Тролль. – Переломы без смещений, внутреннее кровотечение я остановил. Сейчас он придет в себя. Сама-то как?

Я шмыгнула носом, осторожно потрогала пылающую скулу. Надо бы лед приложить.

– Нормально, жить буду, – пробурчала я.

Домовой уселся Алексею на грудь и стал очень четким, почти материальным.

– Я все-таки вызову «скорую», ему надо в больницу.

Алексей слегка повернул ко мне голову и сказал, не открывая глаз:

– Не надо.

– Ой, тут все такие специалисты-парамедики! – Я притворно всплеснула руками, но от сердца немного отлегло. – Все прямо лучше всех знают, что делать!

– Мы все сделали правильно! – Домовой приплясывал на груди и животе Алексея, и я не выдержала и попыталась отогнать его, как муху. Он остановился, снова сделался полупрозрачным, рука прошла сквозь него, и он, растопырив руки и выпятив живот, наблюдал за ее движением.

– Они ушли? – Леша еле ворочал языком, как пьяный, – видимо, последствия удара током. – Компьютер забрали?

– Да. Забрали. Игровой.

– Игровой? У тебя что, еще один есть?

– Да, есть, рабочий.

Он открыл глаза и с гримасой боли на лице, опираясь обеими руками о пол, сел, прижал руки к животу, зажмурился и тихонько замычал.

Я сходила на кухню, где держала аптечку, и принесла оттуда таблетку обезболивающего и стакан воды.

Пока он пил, зубы его стучали о край стакана. Он протянул мне стакан, я взяла его и хотела унести обратно на кухню. Но он схватил меня за руку и попытался встать с моей помощью. Я решила было держаться от него подальше и не позволять больше играть на чувствительных струнах моей жалостливой женской натуры. Но жалостливая натура победила, и я присела радом с ним на корточки, положила его руку себе на плечо и помогла подняться на ноги. Хотя лучше бы ему, конечно, сесть. Например, в мое любимое кресло под торшером. А еще лучше – лечь. Но тащить его до кровати в другую комнату – это уж дудки!

Пока я стояла и оглядывалась вокруг, прикидывая, как бы половчее довести его до кресла и скинуть с себя, ничего ему при этом не повредив (опять дурацкая жалость!), он твердо встал на ноги, перестав шататься и опираться на меня. Я обрадовалась и уже хотела было высвободиться из-под его руки, но он удержал меня ею же, а второй взял меня за подбородок и повернул мое лицо, рассматривая ушибленную щеку. Наверное, там расплылся синяк, и кровь из носа размазалась. Мне захотелось уединиться в ванной и долго умываться там ледяной водой. Но он, не отпуская моего лица, нагнулся ко мне и снова меня поцеловал. Второй раз за вечер. Я забилась, пытаясь его оттолкнуть и при этом не повредить его дурацкие сломанные ребра.

– Извини, я знаю, как это выглядит с твоей стороны, – прошептал он, прижимаясь лбом к моему лбу и все крепче обхватывая меня своей медвежьей хваткой. Его снова начало шатать, и я испугалась, что сейчас мы упадем вместе.

– Как? – в ярости прошипела я.