Книга Ледяной урожай, страница 11 – Скотт Филлипс

Несколько минут спустя Чарли поворачивал на стоянку у клуба Тервиллигера. Пит пошевелился, кашлянул и открыл глаза.

– Где мы?

– У Тервиллигера.

– Черт тебя сюда занес. Ненавижу этот клуб. Здесь вода вместо выпивки и медицинские плакаты на стенах.

– Не забывай, что сегодня Рождество. В этой части города больше ничего не работает.

– Верно, – вздохнул Пит. – И все-таки это не клуб, а дерьмо. – Он открыл дверь и шагнул в сугроб высотой до середины икры.

На стоянке было только три машины.

– Кстати, здесь можно подцепить неплохую сучку.

– Два раза за вечер? Я не настолько удачлив. А у тебя есть клубная карта?

– У меня есть клубные карты всех клубов.

Молодая барменша убирала в полку чистые бокалы. Когда они вошли, она, не прерывая своего занятия, сказала:

– Я закрылась. Извините.

– Нам только один коктейль, – сказал Чарли.

– Каждому, – прибавил Пит, испугавшись, что она может неправильно понять.

– Я закрылась, – повторила барменша, явно не расположенная к обсуждениям.

Это была симпатичная круглолицая девушка с рыжевато-каштановыми волосами до плеч. Наверное, студентка. Чарли показалось, что она слишком юна для работы в баре. В углу молодой человек ставил стулья на столы. Огни по периметру ресторана уже погасли, освещался лишь круглый бар в середине помещения.

– А почему у вас дверь открыта? Время без восьми минут одиннадцать, я требую выпивки! – возмутился Пит.

– Но я уже закрыла кассу.

– Брось, Пит, идем. – Чарли взял его за локоть.

– У меня брат гангстер, – сообщил Пит девушке, стряхивая руку Чарли.

– Хватит, Пит. – Чарли схватил его за рукав. – Извини, детка.

Она оглянулась на парня, поднимавшего стулья, и сказала, смягчаясь:

– Ну, если вы быстро выпьете и уйдете, то я налью вам по одному. Я просто не хочу снова открывать кассу.

В конце концов, она позволила им выпить по второму. Она и молодой человек составили им компанию. Оба учились в университете и не могли поехать домой на Рождество.

– Позвольте один вопрос, – промычал Пит. – Почему у вас всякий хлам висит на стенах?

– Какой хлам?

– Зачем все эти плакаты, да еще старый велосипед?

– Понятия не имею, – ответила барменша, – я об этом никогда не задумывалась.

– И я не знаю, – сказал молодой человек, – действительно глупо.

– По-моему, я произвел на этих двоих глубокое впечатление, – говорил Пит. Они стояли под козырьком у входа. Молодой человек уже запер за ними дверь. – Если этот паренек не трахнет ее сейчас, то, значит, он редкий простофиля. Ты видел, как она пила «Маргариту»? Она нагрузилась будь здоров, между прочим. Думаю, она сама к нему подкатит. – Он вдохнул морозного воздуха. – Ты знаешь, что такое норма? Это тот коктейль, который доводит тебя до кондиции. Я чувствую себя как бог! Поехали!

Не успел он сделать и шагу по обледенелому тротуару, как поскользнулся и упал.

– Черт! Чарли, я грохнулся.

– Ушибся?

– А я, по-твоему, чувствую? – Он попытался встать на ноги, но снова поскользнулся и упал, и так несколько раз. Под конец ему удалось встать на четвереньки. Машина была всего в семи-восьми футах.

– Доберешься? – спросил Чарли.

– Не дрейфь, доберусь! Только не говори никому, что это видел.

Пит прополз расстояние, отделявшее его от машины, открыл дверцу, сунул голову и плечи в салон, и тут его начало рвать всей выпивкой и закуской, поглощенной им в барах за последние девять часов.

– Ради бога, Пит, рыгай в снег, а не в машину! – крикнул Пит.

Пит на мгновение остановился, поднял на Чарли мутный взор, вытер рот рукавом пиджака, а затем его обильно вывернуло на рулевую колонку.

– Теперь куда? – спросил Чарли, когда они выезжали на дорогу – после того, как Пит почистил машину снегом.

– Я свою норму знаю, – прохрипел Пит, – поехали домой. У тебя есть сигареты? – спросил он через некоторое время, уныло глядя в окно. – Сигаретку бы сейчас, и полный порядок.

– Я уж три года не курю, – соврал Чарли, хотя в бардачке лежала начатая пачка. Ему не улыбалось дышать смесью сигаретного дыма и рвоты, которой крепко провонял салон. Он опустил стекло, чтобы совсем не задохнуться.

– Окно, Чарли, – пробормотал Пит. Он сидел, закрыв глаза и сложив руки на груди. – Холодно.

– Ничего, не умрешь. – Чарли приоткрыл окно и с его стороны, устраивая сквозняк.

Несмотря на холодный ветер, обдувавший лицо Пита, он крепко спал. Когда они подъехали к дому, Чарли потратил десять минут на то, чтобы разбудить его, дабы он мог самостоятельно выбраться из машины. Чарли мог бы и сам вытащить его сонного и доставить до порога, но побрезговал, поскольку Пит был изрядно нечист.

Пит сидел, спустив ноги наружу, и медленно и глубоко дышал, готовясь к финальному броску.

– Идем, покажу тебе дом. У нас красиво. Ты давно не был. Как Бетси жопу рвала с этим ремонтом! Даже чердак переделала, чтоб я сдох. Я там прибил сто штук летучих мышей, если не сто пятьдесят.

– У вас были летучие мыши?

– Да они в каждом доме есть, если поискать. У нас ведь столица летучих мышей на Среднем Западе.

Открыв кое-как дверь, Пит поволокся в гостиную, где упал на диван, пачкая подушки липкой блевотиной.

– Уложить тебя в постель? – спросил Чарли, но Пит уже не слышал.

Чарли пустился бродить по комнате, рассматривая фотографии на стенах, дорогие безделушки Бетси и модную мебель. В углу стояла елка с крохотными старинными украшениями и – Чарли даже наклонился, чтобы рассмотреть, – настоящими свечками вместо лампочек. Ему пришло в голову, что, вопреки его былым фантазиям и несмотря на милое личико, жизнь с Бетси была бы еще ужаснее, чем с Сарабет.

В гараже стоял новенький черный «мерседес-бенц». Либо кто-то забрал Бетси и детей, либо у них с Питом было три машины, и одна из них – этот «мерседес». Заглянув в пассажирское окно, Чарли увидел, что ключи торчат в зажигании. Он вернулся на кухню и написал записку:

Переднее сиденье пришлось отодвинуть назад примерно на фут, да и руль был ниже привычного. В пепельнице валялись салфетки с отпечатками губной помады. Все ясно – машину водит Бетси. «Мерседес» хоть и был на четверть короче «линкольна», но оказался гораздо удобнее. Чарли включил двигатель – двигатель работал ровно. Включив радио, он поразился мощности и чистоте звука, даже на коротких волнах.