Онлайн книга «Ледяной урожай»
|
– Ты только полюбуйся на этих жалких сосунков. Замшевая тройка, чтоб я сдох! – Он указал на одетого с иголочки молодого адвоката, знакомого Чарли, увлеченно беседующего с женщиной своего типа. – Цивилизация катится ко всем чертям, когда мужики начинают одеваться в такие тряпки. – Чем ты сейчас занимаешься, Пит? – Дома проектирую. Деньги гребу лопатой. Нет, серьезно. А ты как поживаешь? – Нормально, как всегда. – Все в той же банде? – заорал Пит, а Чарли невольно поморщился. – Ладно, приятель, ты ведь знаешь, это я любя. – Как дети? – спросил Чарли. – Должно быть, хорошо, – помешкав, ответил Пит. – Лесси… нет, Мелисса… ходит на плавание. А может, это Спенсер ходит… – Я не о своих детях, а о твоих. – А, о моих… Да с ними полный порядок. Все нормально. – Где сегодня Бетси? – У своих стариков, сегодня же Рождество. О боже… – Он с притворным ужасом взглянул на часы. – Я опоздал на три часа… – Пит не договорил, расхохотавшись. Он смеялся до тех пор, пока колени не подогнулись и он не съехал, скользя спиной по стойке, на пол. Сидя на корточках, он сипел, стонал и раскачивался от беззвучного хохота, прижимая руки к животу, а по щекам его текли слезы. За стойкой появился владелец ресторана. Он молча перевел взгляд с Пита на Чарли и указал глазами на дверь. Понимая, что Пит не одобрит его предложения подбросить его домой, Чарли выдвинул другое: – Слушай, я собираюсь в «Сладкую клетку». Хочешь со мной? Пит, продолжая смеяться, поднял голову. – Туда, где голые бабы? Еще бы! Чарли помог ему подняться, и они вышли. «Линкольн» уже скрылся под белым матрасом, а снег все падал, густой и неторопливый. Пит щелкал переключателями отопления на приборной доске, чтобы прибавить жару. – Боже, как я тебе завидую, – говорил Пит, притихший вдали от ресторанной толпы. – В смысле? – Если бы у меня только хватило духу расплеваться с этой чертовой семейкой. – Это была не моя идея. – Все равно. Но Бетси не отпустит меня без королевских отступных. Она, понимаешь ли, хочет блистать в свете. – Да. Они с Сарабет в этом похожи. – Да уж, Сарабет страшная женщина. Страшнее, чем Бетси. Но их мать просто мегера. – Все три совершенно чудовищны. – Точно, – фыркнул Пит. – Готов поспорить, что мамаша Хеннестон потирала ручки, когда ее дочки нас окрутили. Адвокат и архитектор! Какая удача! – А что? Мы с тобой два денежных мешка, разве не так? – Нет, ты только подумай, Бетси мне полгода не давала! Представь, она за маньяка меня держит! А все потому, что я хочу ее трахать даже после того, как она родила мне библейский минимум детей – три штуки. – У вас уже трое? Пит нахмурился, подсчитывая. – Да. Младшая – девочка, ей три с половиной. Давно ты у нас не был, Чарли. – Он потянулся и зевнул. – А что в «Сладкой клетке»? Это ведь твой клуб? – Не мой, но есть одно дельце. – Понятно! Мафиозные терки. Интересно, какое дельце? Толкаешь небось партию кокаина? – Попридержи язык, ладно? – Слушай, а правда, что Вик Кавано отрубил руку какому-то типу? – Кто тебе сказал? – Я так и знал! – воскликнул Пит, приняв вопрос Чарли за утвердительный ответ. – И все-таки кто? – Один знакомый, поставщик цемента. Я обмолвился, что у моего бывшего свояка бизнес с Виком Кавано, а он и говорит: мол, один посетитель в «Раме» схватил стриптизершу за передок во время выступления. За это Вик отволок бедолагу на задворки и отрубил ему руку. Нет, обе руки. – Да, да, так оно и было, – усмехнулся Чарли, подумав, что если бы за такую провинность полагалось отрубать руки, то город был бы полон безруких мужчин. – А женщина, что исчезла недавно, – она ведь у тебя работала? – Не то чтобы у меня лично, но она танцевала в «Раме». – Выходит, ты был с ней знаком? – Да, немного. – Что, по-твоему, произошло? Ее убили? – Думаю, она сбежала с любовником. Обычное дело. – В газетах пишут, что у нее остались двое детей. – Хм… Ну и что? – Ты считаешь, она из тех женщин, что бросают детей? – Понятия не имею. – В газетах так написано, будто ее убили. – Ага. И что она святая. Будь они прокляты, эти газетчики. Где-то с месяц после того, как Дезире сбежала, прихожу я в клуб, а у стойки сидит телка и точит лясы с барменом. Я думал, она пришла на работу устраиваться, а оказалось, она берет у него интервью для газеты. Я тут же вышвырнул ее вон, но она успела поговорить с Фрэнси и Булочкой. Пит рассмеялся. – Фрэнси и Булочка. Как два пуделя. – Ну так вот, Фрэнси и внушила этой романистке, что Дезире убили, иначе она ни за что не бросила бы детей. – И правда: почему она бросила детей? – Да мало ли, какие у нее были причины! Будто матери не бросают детей! А эта журналистка представила ее так, словно она судья Картер и Элеонора Рузвельт в одном лице. После той статьи в газете Чарли имел неприятности с копами, прокуратурой и Виком, и все потому, что в их клубе якобы неподходящая обстановка для работы молодой матери двоих детей. – Эй, Чарли, а тебе случается трахать стриптизерш? – Бывает. По большому желанию, по пьяни или когда все достало. – А у меня все вместе почти постоянно. А правда – нет ли у тебя кокаина? – Нет. Ты поосторожнее с этим, а не то нам обоим не поздоровится. В «Сладкой клетке» было пусто. Сидни громко разговаривал по телефону. Не глядя на вошедших и не умолкая, он открыл и выставил на стойку две бутылки пива. Красный от злости, он ревел в трубку, брызжа слюной: – Если это не подлость с твоей стороны, то я не знаю, как это называется! Возьми свое рождественское полено, смажь жиром и сунь себе в задницу! Пит наклонился и зашептал на ухо Чарли: – Если у тебя дело к этому парню, то ты не вовремя. Чарли вытащил свою флягу, отхлебнул и передал Питу. Тот пил, одним глазом следя за Сидни. – Ты крупно пожалеешь об этом, беззубая старая сука! Я обещаю, ты проклянешь тот день, когда родилась на свет! – Он швырнул трубку, затем снова схватил, гаркнул что-то в телефон изо всей мочи и напоследок несколько раз ударил трубкой по рычагу. Потом, тяжело дыша, посмотрел на Чарли и Пита. – Простите. Это моя мать. Она хочет, чтобы я забрал детей не завтра, а сегодня, потому что им с ее дебилом-мужем приспичило отправиться спозаранку в «Сад богов». В шесть утра! |